|
зались европейские иммигранты в Соединенных Штатах в процессе перехода от одной культуры к другой. Для многих молодых людей эмансипация была потрясающим переживанием, открывшим для них мир невероятных возможностей. Йозеф Брейер сказал о своем отце, Леопольде Брейере: Он принадлежал к тому поколению евреев, которое сделало первый шаг из духовного гетто на вольный воздух Западного мира... Невозможно достаточно высоко оценить ту духовную энергию, которую проявило это поколение. Перейти с жаргона на корректный немецкий, из узости гетто к цивилизованным нравам западного мира, обрести доступ к литературе, поэзии и философии германской нации...9 С другой стороны, возникли многочисленные конфликты между ортодоксальными родителями и их отстранившимися детьми, которые оказались не в состоянии осознать тяжесть условий, в которых довелось жить их родителям. Фрейд рассказывает, что, когда ему было примерно десять-двенадцать лет, отец поведал ему, как, будучи юношей, он шел по улице, и с ним поравнялся христианин, который, сбросив в грязь шапку с его головы, сказал при этом: «Жид, прочь с тротуара!» Зигмунд спросил отца, что он после этого сделал, и Якоб ответил: «Перешел на проезжую часть улицы и поднял шапку»10. Мальчик был раздражен тем, что ощутил трусость в поведении отца. История такого рода иллюстрирует пропасть, которая образовалась между молодым поколением и старшим, и может помочь при выяснении причин возникновения эдипова комплекса. Для дальнейшего развития эмансипации евреи должны были подвергнуться гражданской регистрации, обязательной для всех резидентов. Многие приняли новые имена, фамилии и фиктивные даты рождения. Они были зарегистрированы в еврейской общине с еврейскими именами, а в гражданской - под другими, так что в результате оказались как бы двойственными личностями. В Австрии гражданская регистрация часто производилась вслепую. Выдавая свидетельство о браке или смерти, гражданский регистратор полагался на сведения о данных рождения, полученных из устного опроса, и часто случалось, что в официальном документе место рождения оказывалось спутанным с прежним местом жительства. Вследствие таких причин историкам следует относиться с повышенным вниманием к официальным австрийским документам того времени, особенно если они относятся к еврейскому населению. 14- 7. Зигмунд Фрейд и психоанализ Тенденции к ассимиляции способствовал тот факт, что в течение двух-трех десятилетий антисемитизм в Австрии был почти полностью незнакомым явлением. В Вене еврейское население постоянно возрастало, и из нескольких сотен в начале девятнадцатого столетия количество их достигло 72.000 в 1880, 118.000 в 1890 и 147.000 в 1900 году". Появилось много еврейских адвокатов, врачей и ученых. Среди еврейских профессоров Венского медицинского факультета Макс Грюнвальд упоминает окулиста Маутнера, физиолога Флейшля фон Марксоу, анатома Цукеркендля, дерматологов Капоси и Цейссля, ларинголога Иоганна Шницлера, гидролога Винтерница, педиатра Кассовица, специалиста по ушным болезням Политцера, экспериментального патолога Штрик-кера и невропатолога Морица Бенедикта12.Там же работали Иозеф Брейер, два Нобелевских лауреата, Фрид и Бараньи, и многие другие. Казалось, первые признаки антисемитизма стали проявляться после Биржевой паники 1873 года, и в 1880-х - 1890-х годах он должен был бы усиливаться, но некоторые влиятельные евреи, жившие в Вене в те времена, утверждали, что не ощущали его вовсе или разве что весьма незначительно13. Однако даже в течение этих двух-трех десятилетий, когда антисемитизм практически не существовал в Вене, многие евреи продолжали проявлять повышенную чувствительность к любому явлению, которое, казалось, несло в себе малейшие признаки антагонизма. Иозеф Брейер подверг критике такое отношение в статье, написанной им в 1894 году в ответ на запрос, поступивший из Kadimah, Еврейской студенческой ассоциации: — 8 —
|