|
Вторая еще большая трудность до сих пор возникает из того факта, что с самого начала психоанализ развивался в атмосфере легенды, в связи с чем объективную оценку невозможно будет получить до тех пор, пока подлинные исторические факты не окажутся отделенными от легенды. Было бы бесценным достижением узнать отправную точку фрейдистской легенды и те факторы, которые привели ее к той стадии развития, которой она достигла в наши времена. К сожалению, научное изучение легенд, их тематической структуры, роста и причин их возникновения - одна из самых неизведанных областей науки530, и до сих пор в отношении Фрейда не было написано ничего сравнимого с изучением легенды о поэте Рембо531, произведенным Этьемблем. Быстрый взгляд на фрейдистскую легенду раскрывает две ее основные черты. Первая - - 179- Генри Ф. Элленбергер это тема одинокого героя, сражающегося с сонмом врагов, страдающего от «каменьев из пращей и стрел оскорбительной судьбы», но одерживающего наконец победу. Легенда значительно преувеличивает степень и роль антисемитизма, враждебности академического мира и предполагаемых викторианских предрассудков. Вторая черта фрейдистской легенды - это вымарывание большей части научного и культурного контекста, в котором развивался психоанализ, откуда и возникла тема абсолютной оригинальности достижений, в которых герою приписываются достижения его предшественников, коллег, учеников, противников и современников. Легенда отброшена, и нам позволяют увидеть факты в другом свете. Фрейда изображают как человека, построившего среднюю карьеру современного профессора в центральной Европе, карьеру, которая лишь слегка была затруднена антисемитизмом и не большим числом препятствий, чем у многих других. Он жил в то время, когда научная полемика бьша более яростной, чем в наше время, и никогда не страдал от нее в такой степени, как Пастер и Эрлих532. С другой стороны, современная легенда приписывает Фрейду многое из того, что принадлежит исключительно Гербарту, Фехнеру, Ницше, Мейнерту, Бенедикту и Жане, недооценивая работы предыдущих исследователей бессознательного, сновидений и сексуальной патологии. Многое из того, что приписывается Фрейду, представляло собой разбросанные то там, то здесь крупицы знания, и его роль заключалась в кристаллизации уже существовавших идей и придании им новой формы. Теперь мы подходим к третьей огромной трудности при оценке степени и природы влияния, произведенного психоанализом. Многие авторы предпринимали попытки составить опись столкновений идей Фрейда с нормальной и аномальной психологией, социологией, антропологией, криминологией, с искусством, театром, кинематографией, как и с философией, религией, воспитанием и нравами. Мы не станем пытаться повторить эти исследования или как-то резюмировать их результаты, но должны указать на факт, который иногда упускают из виду: психоанализ как таковой с самого начала был связан с другими, существовавшими до него или современными тенденциями более обобщенного характера. Примерно с 1895 года профессия психоневролога становится модной, начинается активный поиск новых психотерапевтических методов, и ученые типа Блейлера и Мебиуса пытаются «ре-психологизировать» психиатрию, - первые публикации Фрейда появляются как провозглашение этого нового курса. В тот же период наблюдается интенсивное развитие сексуальной психопатоло- — 146 —
|