|
Меня не без причин упрекали в том, что для исполнения активности наряду с опытом требуются особые способности аналитика. Полагаю, что эта трудность легко преодолима. Но должен признать, что даже опыт может не уберечь от некоторых ошибок в понимании активности. Так, в отдельных случаях я явно ошибался при определении точки отсчета и диапазона провоцирующих мероприятий. Лишь ценой покаяния за мою ошибку, выдержав триумфальное торжество пациента по этому поводу, я смог продолжить психоанализ не без пользы для его хода, хотя я сам себя спрашивал, была ли необходимость в моем покаянии? Размышляя по поводу этого случая, я пришел к выводу, что требование усиленной активности нежелательно до тех пор, пока мы полностью не определимся в ее значении. В данный момент я могу утверждать, что активность допустима лишь тогда, когда мы ответственно и полностью использовали все «пассивные» методы и достаточно проработали генетику симптомов, но не убедили пациента в реальности выявленных связей между событиями его жизни и симптомами болезни. Потребуется длительное время для безусловно позитивной оценки активности, причем раздельно для каждого вида невроза. С другим рядом трудностей я столкнулся в связи с излишне строгой трактовкой некоторых разрешений и запретов. Наконец я убедился в том, что эти термины, как и обозначаемые ими приемы, опасны по своей сути, поскольку врач как бы копирует отношение «родители — дети», насильно навязывая пациенту свою волю или допуская почти садистические приемчики школьного учителя. Решительно отказавшись от «командных методов», я пытаюсь завоевать интеллектуальное понимание пациентом намеченных мероприятий и лишь затем стараюсь обеспечить их выполнение. Но я не придерживаюсь их рабски, допуская временную краткую или длительную приостановку. Абсолютно согласен с коллегой, заявившим, что наши активные предложения должны быть эластично-ненавязчивыми. В ином случае мы буквально подтолкнем пациента к злоупотреблению этими техническими мероприятиями. Пациенты, особенно с неврозом принуждения, не упустят возможности превратить команды врача в предмет бесконечных дискуссий, разбазаривая таким образом время лечебных процедур между прочим и для того, чтобы досадить аналитику. Лишь когда пациенты убеждаются, что врач не настаивает на строгом соблюдении мероприятий как на «непременном условии» лечения и не ощущают угрозы принуждения, они идут навстречу намерениям аналитика. Это очень важно для анализа «невротиков принуждения», так как задачей аналитика в этом случае является восстановление способности свободного выражения чувств и действий. — 97 —
|