|
Первое исключение из этого правила появилось в результате анализа некоторых случаев истерии страха. Несмотря на точное следование «Основному правилу» и глубокое проникновение врача в неосознаваемые комплексы, пациенты не могли справиться с тупиковыми моментами анализа, пока их не вынуждали покинуть надежное укрытие своих фобий и поставить в ситуацию, которой они из страха старались избежать. Как и ожидалось, это вызывало у них острую вспышку страха, но после аффекта они преодолели сопротивление ранее вытесненному материалу, делая его доступным анализу (см. «Технические трудности анализа истерии»). К этому методу меня подтолкнуло устное высказывание Фрейда. Таков был метод, который я счел возможным отнести к «активной технике», предполагающей несколько приглушенную деятельность врача, но зато активизацию пациента, не только соблюдающего «основное правило», но и выполняющего специальные задания. При фобиях задача состояла в выполнении определенных, запрещающих похотливые действия заданий. Например, перед пациенткой была поставлена задача воздерживаться от раздражения гениталий, других похотливых действий типа онанизма. Успех был очевиден, ускорился процесс анализа. Выводы из этих и аналогичных экспериментов сделал сам профессор Фрейд в своем докладе на конгрессе в Будапеште (см. «Методы психоаналитической терапии»). Он даже обобщил эти наблюдения в виде правила: лечение вообще следует выполнять до ситуации отказа; тот же отказ, что раньше способствовал образованию симптома, является причиной выздоровления; целесообразно даже отказать удовлетворению, чего особенно интенсивно желает пациент. Думаю, что выразил все существенное, что было опубликовано по проблеме активной психоаналитической техники. II Приведу примеры ряда анализов, позволяющих несколько углубить наш взгляд на действующие в «активной технике» силы. Сначала весьма показательный случай. Молодая музыкантша из Кроатии, страдавшая от множества фобий и навязчивых опасений, испытывала мучительный страх перед выступлением в музыкальной школе. Из огромного числа симптомов остановлюсь на некоторых. Упражнения для пальцев выполнялись ею в одиночестве автоматически и без признаков волнения, а на сцене — с невероятными трудностями и ошибками. Ее мучило навязчивое ожидание провала, что нередко случалось несмотря на необычайное дарование. На улице ей казалось, что прохожие непрерывно смотрят на ее большую грудь, и она не знала, как себя при этом вести — прикрывать или скрывать свой физический недостаток, как ей казалось. Она скрещивала руки перед грудью, прижимала груди к грудной клетке и, как это часто бывает у больных навязчивой выдумкой, ей представлялось, что своими защитными действиями она еще больше привлекает к себе внимание. Поведение на улице было то преувеличенно робким, то вызывающим. Она была бы несчастна, если бы ей не оказывали внимание, несмотря на ее безусловную красоту или, наоборот, смущена, когда кто-либо неверно трактовал (так ей казалось) ее поведение. Ощущала страх, что у нее дурно пахнет изо рта, бесконечно по этому поводу обращалась к стоматологу, который, разумеется, ничего не находил. Ко мне она обратилась, пройдя многомесячный анализ у коллеги (по сторонним причинам он прервал лечение), и была вполне осведомлена о своем комплексе. — 43 —
|