|
Анализ продемонстрировал, что в конечном счете не банальное стремление завоевать авторитет или чувство мести, а либидозные тенденции были реальными мотивами формирования характера и зачастую являлись гротескными формами переодетого сопротивления. Несмотря на это, скверное, упрямое дитя «выпустило пар», обнаружив в наивной искренности и открытости свои скрытые претензии на нежность и любовь. Никакой анализ не является завершенным, пока эмоционально, в сфере осознанной фантазии, не пережита большая часть первоначальных и конечных механизмов сексуального удовлетворения как в нормальных, так и в ненормальных формах их проявления. Каждый пациент мужского пола должен по отношению к врачу испытать чувство равенства как предзнаменование преодоления страха кастрации. Все больные женского пола должны справиться со своим комплексом мужественности и без злобы и мстительности отдать себя исполнению женской роли. Эта цель неявно отвечает тен денции, направленной на восстановление райской наивности, которой Гроддек требует от своих пациентов. Различие между мной и им состоит лишь в том, что он напрямую стремится к этой цели, вызванной симптомом, в то время как я добиваюсь той же самой цели, пусть даже замедленными темпами, вспомогательными средствами «ортодоксальной» аналитической техники. При соответствующем терпении на нашу долю выпадает тот же самый результат, даже без особого стремления оказаться в чреве матери. Отказ от давления не означает отказа от любого технического вспомогательного средства, которое я в свое время предлагал назвать активностью. Пожалуй, никакой анализ не может быть завершен до тех пор, пока пациент в соответствии с нашими указаниями, однако не носящими характера приказа, не решится найти путь к свободным ассоциациям, к изменению своего образа жизни и поведения, отыскать скрытые, трудноуловимые, прежде недоступные порождения вытеснения и овладеть ими. Выведение пациента из анализа с помощью предупреждения в отдельных случаях может дать результаты, но в принципе должно отбросить нас назад. В то время как непредвиденное, неотложное внешнее обстоятельство иногда ускоряет анализ, давление аналитика зачастую без нужды продлевает его сроки. Настоящим завершением анализа является момент, когда ни врач, ни пациент не заявляют о расторжении соглашения и когда врач, все еще пребывая в качестве подозреваемого, должен полагать, что пациент с его желанием уйти от анализа хочет спасти нечто невротическое. Действительно выздоравливающий пациент медленно развязывается с болезнью и наверняка еще не освобожден от анализа, а следовательно, до тех пор, пока пациент еще приходит к аналитику, он еще подлежит анализу. Этот процесс развязки можно было бы также охарактеризовать таким образом, что пациент наконец убеждается в том, что он в процессе анализа оставляет за собой новое, все еще фантазийное средство удовлетворения. Если он намерен постепенно преодолеть эту печальную зависимость, то он беспрекословно будет присматриваться к другим, реальным возможностям удовлетворения. Тогда вся его неврастеническая эпоха жизни, будучи рассмотренной в свете психоанализа, как это уже знал Фрейд, действительно окажется патологической печалью. Он попытался сместить ее в ситуацию переноса, однако сняв маску с ее действительной природы, чтобы затем положить конец возможной в будущем тенденции повторения. Итак, аналитическое отречение представляет собой упразднение всякой инфантильной ситуации отказа, заложившей основу образования симптома. — 128 —
|