Психология бессознательного

окажись учение Фрейда не более чем сугубо мифологической кон­струкцией, оно не вошло бы в запас научных представлений, а метод психоанализа не оказался бы одним из самых влиятель­ных среди множества техник психотерапии. А ведь именно такова ис­торическая реальность* С ней приходится считаться и ее следует объяснить.

Выше была приведена та оценка вклада Фрейда в создание учения о высшей нервной деятельности, которую дал академик П. Л, Капица. Процитирую мнение другого лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна, писавшего 80-летнему Фрейду: «Я рад, что это поколение имеет счастливую возможность выразить вам, одному из величайших учителей, свое уважение и свою благодар­ность. До самого последнего времени я мог только чувствовать умозрительную мощь вашего хода мыслей, с его огромным воздей­ствием на мировоззрение нашей эры, но не был в состоянии пред­ставить определенное мнение о том, сколько оно содержит истины. Недавно, однако, мне удалось узнать о нескольких случаях, не столь важных самих по себе, но исключающих, по-моему, всякую иную интерпретацию, кроме той, которая дается теорией подавления. То, что я натолкнулся на них, чрезвычайно меня обрадовало: всегда радостно, когда большая и прекрасная концепция оказывается сов­падающей с реальностью» (цит, по: F г е u d S. Ausgewahlte Schrif-ten, 1 Band.— L., 1969.— C. 12). Уже само по себе то, что ученый, который произвел великий переворот в науке, считает ход фрей­довских мыслей оказавшим «огромное воздействие на мировоззре­ние нашей эры», требует от нас обратиться к источнику этого воздей­ствия.

Нетрудно понять, что упор на сексуальный фактор (по поводу которого во времена Фрейда уже существовала огромная литерату­ра) сам по себе не мог произвести революцию в психологии, ради­кально изменить систему понятий этой науки. Ведь действие этого фактора легко объяснимо чисто физиологическими причинами — функционированием половых желез, работой центров вегетативной нервной системы и т. п. На почве физиологии стоял первоначально и Фрейд, прежде чем перешел в зыбкую, не имеющую прочных опорных точек область психологии. На отважный шаг в эту темную область его направила, как отмечалось, практика лечения истерии. Но решился он на него не сразу. Даже гипноз, применение ко­торого, казалось бы, не оставляло сомнений в том, ч+о воздействие врача на пациента носит психологический характер, объяснялся многими врачами как чисто физиологическое явление. Именно так думал Шарко, которым восхищался Фрейд. Однако дальнейшие раздумья Фрейда поколебали его убеждения в правильности приня­того школой Шарко мнения* Он становится участником споров между французскими врачами по поводу того, считать ли гипноз эффектом внушения, которому подвержены все люди, или же загипнотизи­ровать, как учил Шарко, можно только нервнобольных (истериков). На Фрейда большое впечатление произвело так называемое пост-