Психология бессознательного

До этого момента нам было выгодно идти вместе с врачами, но скоро мы уйдем от них* Дело в том, что вы не должны ожидать, что надежды больного на врачебную помощь сильно повышаются

347

от того, что» вместо тяжелого органического страдания ставится диагноз истерии* Против тяжких заболеваний мозга врачебное искусство в большинстве случаев бессильно, но и с истерией врач тоже не знает, что делать. Когда и как осуществится полное на­дежд предсказание врача,— это приходится всецело предоставить благодетельной природе1.

Диагноз истерии, следовательно, для больного мало меняет дело; напротив, для врача дело принимает совсем другой оборот. Мы можем наблюдать, что с истеричным больным врач ведет себя совсем не так, как с органическим больным. Он не выказывает первому того участия, как последнему, так как страдание истерич­ного далеко не так серьезно, а между тем сам больной, по-видимому, претендует на то, чтобы его страдание считалось столь же серьез­ным. Но тут есть и еще одно обстоятельство. Врач, познав­ший во время своего учения много такого, что остается неиз­вестным дилетанту, может составить себе представление о причинах болезни и о болезненных изменениях, например* при апоплексии или при опухолях мозга — представление до известной степени удовлетворительное, так как оно позволяет ему понять некоторые детали в картине болезни. Относительно понимания деталей исте­рических явлений врач остается без всякой помощи; ему не помогают ни его знания, ни его анатомофизиологическое и патологическое образование. Он не может понять истерию, он стоит пред нею с тем же непониманием, как и дилетант. А это всякому неприятно, кто до­рожит своим знанием. Поэтому-то истерики не вызывают к себе симпатии; врач рассматривает их как лиц, преступающих законы его науки, как правоверные рассматривают еретиков; он приписы­вает им всевозможное зло, обвиняет их в преувеличениях и наме­ренных обманах, в симуляции, и он наказывает их тем, что не про­являет к ним никакого интереса.

Этого упрека д-р Брейер у своей пациентки не заслужил: он отнесся к ней с симпатией и большим интересом, хотя и не знал сначала, как ей помочь. Может быть, она сама помогла ему в этом деле благодаря своим выдающимся духовным и душевным качест­вам, о которых Брейер говорит в истории болезни. Наблюдения Брейера, в которые он вкладывал столько любви, указали ему вско­ре тот путь, следуя которому можно было оказать первую помощь.

Было замечено, что больная во время своих состояний абсан-ca2t психической спутанности бормотала какие-то слова, Эти сло­ва производили впечатление, как будто они относятся к каким-то мыслям, занимающим ее ум. Врач просил запомнить эти слова, за-тем поверг ее в состояние своего рода гипноза и повторил ей сно