Психология бессознательного

ш

обоснованием этого желания (потому что отец мешает его интимно­сти к матери) с такой откровенностью, до какой он до сих пор еще не доходил. Мы не должны удивляться, что одни и те же побужде­ния во время анализа всплывают по нескольку раз; дело в том, что монотонность вытекает только из приемов толкования; для Ганса это не простые повторения, а прогрессирующее развитие от скромного намека до сознательной ясности, свободной от всяких искажений.

Все, что последует теперь, это только исходящие от Ганса подтверждения фактов, несомненных благодаря анализу для нашего толкования, В довольно недвусмысленных симптоматических поступ­ках* которые он слегка прикрывает перед прислугой, а не перед отцом, он показывает, как он себе представляет деторождение; но при более внимательном наблюдении мы можем отметить еще кое-что, в анализе больше не появившееся. Он втыкает в круглое от­верстие резиновой куклы маленький ножичек, принадлежащий мате­ри, и затем дает ему выпасть оттуда, причем он отрывает ноги кукле, раздвигая их в стороны* Последовавшее за этим разъяснение роди­телей, что дета действительно вырастают в чреве матери и выходят оттуда, как каловые массы при испражнении, оказывается запоздав­шим; оно ему уже ничего нового сказать не может* При помо­щи другого как бы случайно последовавшего симптоматического поступка он допускает, что желал смерти отца: он опрокидывает лошадь, с которой играл, в тот момент, когда отец говорит об этом желании смерти. На словах он подтверждает, что тяжело нагружен­ные возы представляют для него беременность матери, а падение лошади — процесс родов.

Великолепное подтверждение того, что дети — Lumpfbi, мы видим в придуманном им для его любимого ребенка имени Lodi. Но оно становится нам известным несколько позже, так как мы узнаем, что он давно играет с этим «колбасным* ребенком**

Обе заключительные фантазии Ганса, с которыми закончилось его излечение, мы отметили уже раньше. Одна о водопроводчике, который ему приделывает новый и, как угадывает отец, больший Wiwimacher, является не только повторением прежней фантазии, в которой фигурировали водопроводчик и ванна. Это — победная фан­тазия, содержащая желание и победу над страхом перед кастрацией.

Вторая фантазия, подтверждающая желание быть женатым на матери и иметь с ней много детей, не исчерпывает одного только содержания тех бессознательных комплексов, которые пробудились при виде падающей лошади и вызвали вспышку страха. Цель ее в коррекции всего того, что было совершенно неприемлемо в тех мыс­лях; вместо того, чтобы умертвить отца, он делает его безвредным женитьбой на бабушке, С этой фантазией вполне справедливо за­канчиваются болезнь и анализ.