|
Подобное поведение характеризует и другую группу, поведение которой согласно психоанализу должно рассматриваться как крайне невротичное или откровенно бредовое, и поэтому способное вызвать в ситуации стресса распад личности. Я имею в виду «Свидетелей Иеговы», которые показали не только необычно высокие образцы человеческого достоинства, но и казались защищенными от разрушительного воздействия тех условий, перед которыми не выстаивали, как я считал согласно психоанализу, высоко интегрированные личности. Гораздо позже и в полностью ином (хотя, может, и не совсем) контексте произошли похожие события. Я говорю об изучении людей, выросших в израильских киббуци. У многих из них, согласно психоанализу, детский опыт должен был отразиться в нестабильной личности. Они также были замкнуты и отчуждены. Психоанализ их рассматривал как сильных невротиков. Но также это были люди, перенесшие невероятные испытания во время войны за независимость и в ходе короткой военной кампании против Египта. Я уж не говорю о трудностях жизни на граничащих с арабами территориях. Эти люди, согласно психоанализу слабоустойчивые к дезинтеграции личности, показали себя героями, в основном благодаря силе их характера.[5] Заметки вне контекста Вопрос был в том, почему психоанализ столь успешный в понимании человека и изменений его личности, показывает некомпетентность в других отношениях. Почему он не может служить ключом к пониманию «истинной» природы человека? Почему, помогая человеку выйти из стресса и способствуя улучшению его состояния, как это было в моем случае, психоанализ не может достичь этого в отношении других, не предоставляет им возможности достичь интеграции, чтобы выстоять в экстремальной ситуации? Я долгое время размышлял над причинами этого. Одна из них в том, что, несмотря на то, что психоанализ имеет большой потенциал для разрешения внутренних конфликтов и инструментарий для проникновения в глубины подсознания, практика психоаналитической терапии, как её понимал Фрейд и его последователи, в-основном ничто иное, как сильно обусловленная социальная ситуация, поскольку она может пролить свет только на некоторые (но не на все) стороны человеческого разума и может изменить некоторые (но не все) аспекты личности и не может оградить от ограниченности как пациентов и психоаналитиков, так и саму теорию. Психоаналитическая терапия – это особая среда со своими уникальными последствиями. Она не может быть архимедовой точкой опоры вне мира социальных феноменов. Она не может выделить человека из его социального окружения и дать его «истинное» описание. Чтобы оказаться в состоянии психоанализа нужно поменять обычное окружение на иную специфическую среду. Поэтому изучение реакция человека в такой среде приводит к открытиям, обусловленным самой этой средой. И можно легко ошибиться, если подобные находки применять в иной среде без соответствующих изменений. — 15 —
|