|
Ожидать более простых решений для столь тяжелых навязчивых идей или решений другими средствами, пожалуй, было бы неоправданно. Вместе с решением, к которому мы пришли, делирий, связанный с крысами, был устранен. 82 О ТЕОРИИ1 А. Некоторые общие особенности навязчивых образований2 Данное мною в 1896 году определение навязчивых представлений: они являются «преобразованными, вернувшимися из вытеснения упреками, которые всегда относятся к доставившему удовольствие сексуальному действию, совершенному в детские годы»3, — сегодня мне кажется уязвимым по форме, хотя оно составлено из наилучших элементов. Оно чересчур стремилось к унифицированию и взяло в качестве образца процесс у самих больных неврозом навязчивости, которые с присущей для них склонностью к неопределенности мешают в одну кучу самые разнообразные психические образования в качестве «навязчивых представлений»4. На самом деле корректнее говорить о «навязчивом мышлении», подчеркнув, что навязчивые образования могут иметь значение самых разнообразных психических актов. Их можно определять как желания, искушения, импульсы, размышления, сомнения, приказания и запреты. В целом больные стремятся ослабить эту определенность и приводить в качестве навязчивого представления содержание, лишенное своего аффективного индекса. Пример такой трактовки желания, которое было низведено до простой «мыслительной связи», наш пациент предоставил нам на одном из первых сеансов (с. 52). 1 [Этот подзаголовок был добавлен только в 1924 году.] - Различные пункты, которые обсуждаются здесь и в следующем разделе, уже были упомянуты в литературе, посвященной неврозам навязчивости, как это видно из основательного научного труда, в котором рассматривается эта форма болезни, — опубликованной в 1904 году книги Л. Лёвенфельда «Психические навязчивые явления». 3 «Еще несколько замечаний о защитных невропсихозах» [18966, в начале раздела II]. 4 Этот недостаток определения исправляется в самой статье. В ней говорится: «Возвращенные кжизни воспоминания и образованные из них упреки никогда, однако, не попадают в сознание в неизменном виде; то, что осознается как навязчивое представление и навязчивый аффект, замещает патогенное воспоминание для сознательной жизни, — это компромиссные образования между вытесненными и вытесняющими представлениями». Следовательно, вопреде-лени№ необходимо сделать особый акиент на слове «преобразованные». 83 Необходимо также вскоре признать, что до сих пор еше ни разу не удалось должным образом оценить феноменологию навязчивого мышления. Во вторичной защитной борьбе, которую больной ведете проникшими в его сознание «навязчивыми представлениями», возникают образования, заслуживающие особого обозначения. Вспомним, к примеру, о веренице мыслей, которые занимали нашего пациента на обратном пути с военных учений. Это не чисто разумные рассуждения, которые противопоставляются навязчивым мыслям, а, так сказать, помеси между двумя видами мыслей, они включают в себя определенные предпосылки навязчивости, с которой борются, и помещаются (средствами разума) на почву болезненного мышления. На мой взгляд, такие образования заслуживают названия «делирии». Это различие пояснит пример, который я прошу вставить на свое место в истории болезни. Когда во время своей учебы наш пациент предавался описанному сумасбродному поведению: работал до поздней ночи, затем открывал духу отца двери и после этого разглядывал в зеркале свои гениталии (с. 71), — он пытался образумить себя, спрашивая, что бы сказал отец, будь он действительно жив. Но данный аргумент не имел никакого успеха, пока приводился в этой разумной форме; призрак исчез лишь после того, как он преобразовал ту же самую мысль в дил ирозную угрозу: если он еще раз совершит эту бессмыслицу, на том свете случится беда с отцом. — 54 —
|