|
Объяснение таково: девушка находилась в фазе пубертатного возобновления инфантильного эдипова комплекса, когда ею овладело разочарование. Она ясно осознала свое желание иметь ребенка, причем мужского пола; то, что это должен был быть ребенок от отца и его точная копия, ее сознательное узнать не могло. Но случилось так, что ребенка получила не она, а ненавистная в бессознательном соперница, то есть мать. Возмущенная и ожесточенная, она отвернулась от отца и вообще от мужчин. После этой первой серьезной неудачи она отвергла свою женственность и стала стремиться к другому размещению своего либидо. При этом она вела себя в точности так, как многие мужчины, которые после первого неудачного опыта надолго ожесточаются против неверного женского пола и становятся женоненавистниками. Об одном из самых привлекательных и самых несчастных князей нашего времени рассказывают, что он стал гомосексуалистом из-за того, что его невеста, с которой он обручился, обманула его с посторонним парнем. Я не знаю, является ли это исторической правдой, но за этим слухом скрывается часть психологической истины. Все наше либидо всю жизнь обычно колеблется между мужским и женским объектами; холостяк отказывает от своих дружб, когда женится, и возвращается к столу для завсегдатаев, если его брак оказался пресным. Правда, там где колебание является столь основательным и окончательным, наше предположение обращается на особый момент, который в решающей степени благоприятствовал той или другой стороне и, возможно, лишь ожидал подходящего времени, чтобы выбор объекта был осуществлен в его духе. Стало быть, наша девушка после того разочарования отмела от себя желание иметь ребенка, любовь к мужчине и женскую роль 267 вообще. И теперь, очевидно, могло произойти самое разное; в действительности же случилось самое крайнее. Она превратилась в мужчину и в качестве объекта любви вместо отца выбрала мать1. Несомненно, ее отношение к матери с самого начала было амбивалентным; ей легко удалось оживить прежнюю любовь к матери и с ее помощью сверхкомпенсировать нынешнюю враждебность к ней. Поскольку с реальной матерью мало чего можно было позволить, в результате описанного преобразования чувств она стала искать замену матери, к которой можно было бы привязаться со страстной нежностью2. В качестве [вторичной] «выгоды от болезни» к этому добавился еще и практический мотив из ее реальных отношений с матерью. Сама мать по-прежнему придавал значение тому, чтобы за ней ухаживали и говорили комплименты мужчины. Следовательно, став гомосексуальной, оставив мужчин матери, так сказать, «уступив» их ей, она убирала с пути нечто, что до сих пор было повинно в недоброжелательстве матери3. — 188 —
|