|
На шестом часу церемонии богослужения приносят сосуд воды Нила. Эту воду отождествляли с водами первичного океана, из которого возникло творение. Священник восклицал: «Вот то самое вещество, которая даст тебе возможность жить в его имени. Эта вода возродит тебя, как она каждый день порождает Ра. Она даст тебе возможность стать скарабеем». [40] Согласно Апулею, наиболее сакральным символом процессии Исиды является сосуд, наполненный водами Нила. Ранее уже был упомянут OsirisHydreios, новый символ греко-римского Египта (первый век н.э.). Он представлял собой своего рода матрицу, из которой умерший мог возродиться и, предположительно, в то же время образ богини Исиды вновь порождал умершего. Сосуд содержит воды Нила, т.е. первичные воды, из которых, согласно египетским верованиям, возникли все боги при создании Вселенной. Первичный океан, из которого возникло всё творение и который содержал не только воду, но и огонь, также является символом коллективного бессознательного. В этом образе содержится матрица символических идей, в то время как огонь представляет эмоциональный аспект коллективного бессознательного. [41]
Рис. 10. Прохождение сквозь воду. Здесь умерший пьёт воду, чтобы не сгореть в огне. Питьевая вода также играет важную роль в процедуре бальзамирования: «… твоё тело наполняется свежей водой». Оба этих аспекта бессознательного проявляются в описаниях предсмертного опыта Муди и Хампе, в которых упоминается, что пациенты проходят через глубокие эмоциональные переживания блаженства или страдания. Эти исследователи раз за разом подчёркивали, что пациенты не могли найти подходящие слова для описания своих чувств. Они испытывали невыразимые эмоции (огонь). С другой стороны, этот опыт часто передают, опираясь на слабо различимые описания парения в лёгкости, различных цветах, образах и среди других душ. Следующие описания такого опыта имеют большое сходство с водным аспектом бессознательного: Сначала женщина проходит через туннель: «Мне нужно было найти проводника где-то там, где от начала этого туннеля исходила тёмная синева. Фоновый шум стал ярче и прекраснее. Цвета тоже становились всё более ясными и, казалось, сливались в игре тысячи оттенков и затем распадаясь вновь, как цветы одного букета. Все эти цвета и звуки представляли собой прекрасную музыку, которая наполняла и притягивала меня. [42] Или: Я всё глубже и глубже погружался в изумительное голубое небо с мягкими лиловыми тонами и розовыми облаками. Плавно и не чувствуя никакой боли, я плыл в этой совершенной атмосфере. [45] — 73 —
|