|
В процессе анализа желание освободиться от невроза усиливается, потому что, даже если болезненные проявления у пациента идут на спад, он постепенно осознает, сколь много скрытого страдания и повседневных трудностей влечет за собой невроз. Тщательная проработка всех последствий невротических наклонностей помогает пациенту распознать их и прийти к конструктивному недовольству собой. Стремление к совершенствованию своей личности также получает более прочную основу, как только устраняются привычные притязания. Перфекционистские стремления, например, заменяются подлинным желанием развивать потенциальные возможности, будь то особые дарования или общечеловеческие качества, такие, как способность к дружбе и любви, способность хорошо трудиться и получать от этого удовольствие. Важнее всего то, что стремление к счастью становится сильнее. Большинство пациентов ранее знало лишь частичное удовлетворение, достижимое внутри границ, установленных их тревогами; они никогда не испытывали подлинного счастья и не осмеливались стремиться к нему. Одна из причин этого заключается в том, что невротик был целиком поглощен поиском безопасности и был доволен, если просто освобождался от постоянных тревог, депрессий, мигреней и т. п. Во многих случаях он ощущал себя также обязанным поддерживать в собственных глазах и в глазах других людей видимость непонятого «альтруиста»; поэтому, несмотря на присущий ему эгоцентризм, он не осмеливался открыто выражать свои желания. Или может быть так, что он ожидал, что счастье засияет над ним подобно солнцу на ясном небе без каких-либо его активных усилий. Более глубокой, чем все остальные, причиной было то, что индивид являл собой дутую величину, марионетку, ловца удачи, безбилетника, но никогда не был самим собой. Представляется, что непременное условие счастья состоит в том, чтобы центр тяжести находился в самом человеке. Существует несколько способов, которыми анализ усиливает стремление к счастью. Устраняя тревожность пациента, анализ освобождает энергию и стремление к чему-то более позитивному, чем просто безопасность, связанная с отсутствием риска. Анализ также разоблачает «альтруизм» как притворство, поддерживаемое страхами и жаждой выделиться. Анализ этой внешней стороны пациента заслуживает особого внимания, потому что именно здесь может быть высвобождено желание счастья. Кроме того, анализ помогает пациенту постепенно осознать, что он идет неправильным путем, ожидая, когда счастье явится к нему извне, что способность наслаждаться счастьем надо обрести в самом себе. Простые уговоры бесполезны, потому что в любом случае это ему известно как старая и непререкаемая истина, но при этом она оставалась для него абстракцией, не имеющей отношения к реальности. Реальность и жизненность она получает в анализе благодаря психоаналитическим средствам. Например, пациент, который хочет обрести счастье в любви и дружбе, осознает в ходе анализа, что для него «любовь» бессознательно означает такие взаимоотношения, в которых он будет получать от партнера все, что захочет, и использовать его на побегушках, что он стремится завоевать «безграничную любовь», но при этом сам сохраняет свое внутреннее Я совершенно обособленным и по-прежнему занят только собой. Осознавая природу своих требований, а также невозможность их осуществления, в частности, увидев, каким образом эти требования и собственные реакции на их фрустрацию сказываются на его взаимоотношениях, пациент в конечном счете понимает, что ему не нужно отчаиваться в возможности обрести счастье через любовь, но что он сможет достичь его, лишь если достаточно поработает над восстановлением собственной внутренней активности. Наконец, чем более пациент может обходиться без своих невротических наклонностей, тем более он обретает собственное спонтанное Я и тем более он может доверять себе в поисках счастья. — 151 —
|