|
Если невротическая потребность в совершенстве не является результатом постулированной запрещающей силы, каков тогда ее смысл? Толкования Фрейда, хотя они являются спорными, тем не менее содержат конструктивное указание: оно заключается в намеке на то, что стремление к совершенству лишено искренности. Если воспользоваться жаргонным выражением, эти моральные устремления несколько «попахивают». Александер, детально исследовавший данный аспект, указал на то, чтс следование невротика моральным целям становится слишком формальным, что он носит фарисейский, лицемерный характер. Те, кто, по-видимому, находится под гнетом непреклонной потребности в совершенстве, исполняют лишь внешний обряд, демонстрируя добродетели, которыми от обязаны обладать. Когда человек, который всерьез хочет чего-либо достичь, замечает внутри себя помехи, препятствующие продвижению к цели, он стремится найти источник зла, чтобы в конечном счете его преодолеть; например, если человек обнаруживает, что время от времени испытывает раздражение без какой-либо веской при чины, он вначале будет стараться контролировать свою раздражительность, и если это окажется неэффективным, предпримет конструктивные усилия, пытаясь обнаружить какие наклонности его личности за это ответственны, и постарается изменить их, если это возможно. Иначе поступает индивид невротического типа, о котором сейчас идет речь. Он начнет с попытки уменьшить свою раздражительность или найти для нее справедливое обоснование. Если это не принесет успеха, он будет безжалостно бранить себя изо всех сил, стараясь сдерживать раздражительность. Не добившись успеха в контроле над раздражительностью, он осудит себя за недостаток воли, но на этом его усилия прекратятся. Ему никогда не придет в голову, что с ним что-то не в порядке и что именно это вызывает раздражение. Поэтому ничего не меняется, и эта игра продолжается бесконечно. Наиболее известным определением различия между формальным и чистосердечным исполнением закона является Первое послание Павла к Коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор, 13:1-3). В процессе анализа пациент начинает, хотя и неохотно, осознавать тщетность своих усилий. Он может вежливо и с пониманием следить за предположениями аналитика о том, что приступы раздражения являются лишь пузырями, выходящими на поверхность. Но как только аналитик затронет какую-нибудь из его более глубоких проблем, пациент отреагирует на это смесью скрытого раздражения и смутной тревоги и вскоре будет уже готов весьма умело доказывать, что аналитик вовсе не прав или, по крайней мере, сильно преувеличивает; и все это может вновь завершиться жалобами на неспособность контролировать возникающую раздражительность. Эта реакция может повторяться каждый раз, когда затрагивается более глубокая проблема, как бы осмотрительно ни вел себя аналитик. — 110 —
|