Нарциссизм и трансформация личности

Размышляя над ее жалобой, я понял, что совершил ошибку. Я внимал ее рассказам, как если бы это были старые детские фантазии, и не мог осознать, что она пыталась до меня донести, как до сих пор испытывает страдания от таких же инфляционных мечтаний. Ее по-прежнему ничего не устраивало, кроме одного: быть во всем лучше всех, что по-прежнему было невозможно, а потому вызывало у нее состояние психологического паралича. Проявляя эмпатию к прошлому пациентки, я проглядел ее настоящее - состояние, в котором находилось ее Эго. Правильнее было бы сказать о том, насколько мне трудно выслушивать эти неуместные эксгибиционистские фантазии.

Кроме того, я недостаточно внимательно отнесся к ее потребности сохранять дистанцию; я был слишком эмпатичен и в результате оказался назойливым. Хотя на последующих этапах трансформации нарциссической личности (которые мы будем обсуждать позже и которые имели место в случае Д.) это глубинное проникновение необходимо, на данном этапе оно было совершенно неуместным. Оно расшевелило скрытую в глубине зависть, а также тайную убежденность в том, что я дразню ее и потом обязательно брошу. Это было то самое чувство зависти, которое превращается в ощущение «бедняжки».

В результате Д. решила, что в течение следующих нескольких месяцев ей нужно перестать делиться своими эксгибиционистскими фантазиями; они были «отложены в долгий ящик». Две недели спустя после той сессии, на которой я сделал ошибку, проявив слишком сильную эмпатию, ей приснился такой сон:

«Я нахожусь в замке и верхом на лошади скачу по лестнице вверх-вниз. Позади меня на лошади сидит мужчина. Так он проходит испытание, ибо я раздумываю, выйду за него замуж или нет. Он должен выдержать эту проверку, не упав с лошади и оставшись сидеть позади меня. Но он падает. Он говорит, что может скакать только на своей лошади. Но меня это совершенно не интересует. Я не думаю, что выйду за него замуж».

Д. сразу поняла этот сон, обозначавший перенос, и при этом хорошо осознавала такую его интерпретацию: ей следовало позволить мужчине (мне) скакать на собственной лошади. Но дело было вовсе не в этой конкретной интерпретации. Гораздо важнее было увидеть, что я не выдержал «испытания женихов», состоявшее в том, чтобы удержаться на лошади позади нее - такова была разновидность сказочного мотива, в котором герою достается принцесса, только если он от нее скрывается83.

Подобный паттерн доминирует в работе с нарциссическими расстройствами личности: реакция контрпереноса со стороны аналитика - в данном случае моя чрезмерная эмпатия - должна быть сдержанной, иначе аналитик станет заметным и перестанет выполнять необходимую отзеркаливающую функцию.