|
Сильно интровертированая пациентка, работавшая в магазине детской одежды, в детстве принимавшая лишь слабое участие в оживленных разговорах между ее родителями из-за боязни быть непонятой, с гордостью сообщила мне однажды, что, в конце концов, высказалась. На групповой встрече она неожиданно поднялась и сказала другим, что, несмотря на то, что внешне все выглядит гармонично, у нее есть ощущение, что в группе не все в порядке, и есть скрытые напряжения. Всякий раз, возвращаясь домой после встречи, она чувствовала себя подавленно, хотя обсуждение внешне выглядело успешным. Присутствующие сперва отреагировали недоумением, но затем подтвердили ее субъективное впечатление и обсудили ряд проблем, которые они обходили раньше. Я описал этот случай в качестве только одного возможного примера тех важных вещей, которые интроверт может сделать на группе, если сумеет использовать преимущества своей типологии. Конечно, подобные выводы остаются в силе и для функциональных типов. Показательный и не такой уж редкий пример этого относится к некоторым формам компульсивных неврозов. Вследствие почти полной регрессии эмоций, происходящей при этом заболевании, компульсивные невротики часто рассматриваются, как имеющие в качестве ведущей функции мышление или ощущение. Здесь упускается тот факт, что эти люди делают чувственно окрашенные моралистические суждения, поскольку оценивающий компонент функции чувствования вытеснен у них в коллективное бессознательное или в суперэго. Их педантизм и морализаторство являются защитой от сильных дионисийских элементов, в виде которых доминирующие чувства представлены в бессознательном. В действительности, мышление этих компульсивных пациентов является смесью чувствования и мышления подобно тому, что Юнг описал на примере одержимой анимусом женщины. В женском анимусе смешение чувствования и мышления возможно более заметно, чем у компульсивного мужчины, где оно замаскировано акцентом на рациональности и приверженностью фактам. Здесь нет истинного независимого мыслительного типа, выносящего решения в соответствии с логическими категориями и свободного от оценочных критериев. Здесь — тот тип мышления, которому мешают эти оценочные суждения, идущие от искаженной или расщепленной функции чувствования, которую из-за ее силы боятся, и от которой защищаются. Анализируя клинически исследованных пациентов, Геллнер (1975) пришел к выводу, что интуитивно выведенное Юнгом правило, что женщины чаще являются чувствующим типом, а мужчины мыслительным сегодня больше не является верным. В этом отношении всегда полезно помнить, что ведущая функция пациента на самом деле не та, которая кажется самой сильной наблюдателю, а та, с помощью которой этот человек чаще всего вступает в отношения. Дифференциация различных функций и их отношения к другим структурным компонентам, таким как анима, анимус, и. т.п., так же относится к диагностическим целям, описанным в работах Вольфа (1959), фон Франц (1971), Уланова (1971) и Уилфорда (1974). Может возникнуть довольно сильный «ага» эффект у тех пациентов, которые обнаружат, что их ведущей функцией в действительности является не мышление, а чувствование. С другой стороны, без всяких подробных объяснений пациенту более позитивная терапевтическая атмосфера может возникнуть в контрпереносе, когда аналитик поймет, что компульсивно структурированный пациент является чувствующим типом. Мы с Бломейером (1971) (Dieckmann1971) подробно обсуждали важность этого внутреннего контрпереносного отношения со стороны аналитика и опасность развития контпереносного сопротивления из-за неадекватной реакции. Конечно, подобные выводы остаются верными и для других функциональных типов. Детальная разработка связей между отдельными психологическими или соматическими болезнями и различными типологиями была бы полезным дополнением к литературе по аналитической психологии, поскольку постулаты юнговской типологии (С. W. 6) нуждаются в тщательном исследовании и возможно исправлении. Уилке (1974) и У. Дикманн (1974) выполнили предварительную работу по этой теме. — 154 —
|