|
Лакан: - Вы поднимаете здесь вопрос, которым давно уже, я полагаю, задаются все добросовестные читатели. Фрейд признает здесь, что система восприятие—сознание, Wahrnehmung-Bewu?tsein, которая в последней топике Фрейда и в определенные моменты его рассуждений предстает как сердцевина собственного Я, предполагает некоторое единство. Я упоминаю об этом по ходу дела, поскольку этот последний этап мысли Фрейда, этап, получивший всеобщее признание, — нас не удовлетворяет. Замечание Валабрега ценно уже само по себе, независимо от предложенной им попытки решения. Фрейд представляет нам в качестве топического единства нечто разорванное, о двух концах. Оставим покуда вопрос открытым. Чтобы объяснить само функционирование своей схемы, Фрейд напоминает нам, что процессы переработки, идущие от бессознательного к предсознательному, должны в конечном счете привести к сознанию, — уже само название этих систем предполагает такую ориентацию на сознание. То, что находится в бессознательном, от сознанияотделено, но может достичь его, пройдя предварительную стадию предсознательного. Сама логика такой схемы заставляет Фрейда расположить систему сознания как раз перед возможностью действия, перед моторным исходом — другими словами, на линии М. В то же время все предпосылки, которыми диктовалось построение его неврологической схемы, вынуждали его признать, что восприятие возникает на уровне контакта с внешним миром, с Umwelt, — другими словами, на противоположном конце схемы. Получается, что построение схемы обладает одной замечательной особенностью: оно представляет разъединенными, расположенными на двух крайних границах ориентированной циркуляции психического процесса лицевую и оборотную стороны одной и той же функции — восприятие и сознание. Система восприятия представляет собой своего рода чувствительный слой — чувствительный наподобие фоточувствительного. В другом тексте Фрейд иллюстрирует это с помощью хорошо известного приспособления — особой клейкой грифельной доски, на которую накладывается прозрачная бумага. Карандашом служит здесь простой стержень, который, прочерчивая знаки на листе прозрачной бумаги, заставляет ее склеиваться в местах соприкосновения с лежащей под ней грифельной основой. В результате след выступает на поверхности, темное на светлом фоне или светлое на темном, и остается на ней, пока вы не отделяете листок от основы, вызывая тем самым исчезновение рисунка: каждый раз, отклеиваясь от доски, бумага остается чистой. Как раз нечто в этом роде и требуется Фрейду от его первого, воспринимающего слоя. Приходится предположить, что воспринимающий нейрон, будучи чувствительной материей, всегда может то или иное восприятие прервать. Однако в данном случае на грифельной доске от однажды написанного остается некий след, даже если след этот становится невидим. Именно этот след и сохраняет то, что некогда было воспринято, в то время как поверхность вновь и вновь становится девственно чистой. — 130 —
|