|
Я думаю, что эта походя отмеченная нами черта от вашего внимания не ускользнула, но вам могло показаться, что это лишьмаловажная деталь. На самом деле, субъект всегда вынужден заниматься воссозданием объекта. Целостность его субъект пытается восстановить исходя из бог знает какого изначально утраченного единства. Эта теоретическая конструкция символического характера — подсказанная Фрейду первыми открытиями в области нервной системы в той мере, в какой они оказались к его классическому опыту применимыми, — содержит начаток того, что мы вправе назвать метафизическим содержанием его творчества. Именно это доказывает нам, что мы стоим на верном пути, когда, вслед за Фрейдом, вновь и вновь задаем себе все тот же вопрос: что такое субъект? То, что субъект делает, имеет смысл: он говорит — говорит своим поведением, своими симпатиями, всеми маргинальными функциями своей психической деятельности. Вы знаете, что для психологии того времени понятия сознания и психики были эквивалентны, в то время как для Фрейда именно это оказывается каждый раз под вопросом. Свидетельством тому как раз и служит тот краткий набросок психического аппарата, рассмотрение которого мы с вами почти закончили. Не следует — предупреждает нас Фрейд, приступая к психологическому разбору процесса сновидения, — путать первичный процесс и бессознательное. В первичном процессе на уровне сознания появляются самые разные вещи. Важно понять, почему появляются именно эти. Идею сновидения, мысль его, мы, конечно, осознаем — в противном случае мы ничего не знали бы о самом существовании его. Теория требует, чтобы определенное количество интереса было направлено на то, что является бессознательным. Однако то, что это количество определяет и мотивирует, находится в ином месте, которое мы не осознаем. И этот объект нам тоже предстоит реконструировать. Во всем этом мы успели уже убедиться, обсуждая сновидение об инъекции Ирме и ту первую маленькую схему его, которую Фрейд дает нам в своем Наброске. Уже там он демонстрирует нам, что при изучении структуры и зависимости ассоциаций наиболее нагруженным количественно оказывается в сновидении то, к чему сходится наибольшее число значимых элементов.Обнаруживается в результате та точка, где фокусируется максимум психической заинтересованности На поверхности сновидение об Ирме детерминировано двояко: речью диалога, который Фрейд ведет с Флиссом, с одной стороны, и сексуальными основаниями, с другой. Сексуальные основания также двойственны. В речи Фрейд заинтересован, ибо само представление о существовании ее и детерминирует здесь сновидение — ведь это сновидение того, кто задался целью установить, что же сновидение собой представляет. В то же время Фрейд оказывается в сновидении в сложных отношениях не только со своей больной, но и с целой серией женских образов, очень контрастных, которые за ней просматриваются. То, что находится в бессознательном, может быть в лучшем случае реконструировано, — вот направление, в котором Фрейд подталкивает нашу мысль. Именно этим вопросом мы и займемся теперь, рассматривая вторую часть седьмой главы, посвященной регрессии. — 127 —
|