|
После этого ребенок начинает играть со своим маленьким поездом и произносит слово "станция", то есть вокзал, укрытие (gare (f) - вокзал, garer - укрывать). Вот ключевой момент, где начинается совмещение языка с воображаемым субъекта. Мелани Кляйн добавляет ему следующее: "Вокзал - это Мама. Дик входить в Маму". Тут-то все и начинается. Мелани Кляйн сказала лишь эти слова и ничего более. И ребенок очень быстро прогрессирует. Это факт. Итак, что же сделала Мелани Кляйн? - привнесла вербализацию, вот и все. Она представила символически действенное отношение, отношение одного именованного существа с другим. Называя вещи своими именами, она наложила на этот случай символизацию эдипова мифа. Именно с этого момента после первой церемонии, заключавшейся в укрывании в черном пространстве с целью восстановить контакт со вместилищем, проявляется для ребенка новизна. Мальчик вербализует первый призыв — призыв, выраженный в речи. Он требует свою няню, с которой он вошел и которой он позволил было уйти как ни в чем не бывало. Впервые он изъявляет реакцию призыва, которая является не простым аффективным призывом, выраженным мимикой всего существа, а призывом вербализованным, предполагающим с этого момента ответ. Это первая коммуникация в собственном, техническом смысле слова. Впоследствии процесс заходит так далеко, что Мелани Кляйн задействует и все остальные элементы ситуации, которая становится организованной, и даже отец приобретает в ней свойственную ему роль. Вне сеансов, говорит Мелани Кляйн, отношения ребенка развиваются в плоскости эдипова комплекса. Мальчик символизирует окружающую его реальность исходя из того узла, из той маленькой трепещущей клетки символизма, которую дала ему Мелани Кляйн. Это то самое, что она впоследствии выразит словами "открыть двери его бессознательного". Что же именно в действиях Мелани Кляйн демонстрирует хоть какое-то восприятие той, не знаю уж какой, деятельности, которая была бы в субъекте его бессознательным? Да она предполагает ее не задумываясь, просто в силу привычки. Перечитайте внимательно все наблюдение и вы увидите в нем сенсационное проявление формулы, на которую я постоянно ссылаюсь: "бессознательное является речью другого". В упомянутом случае данная формула совершенно очевидна. У субъекта нет ровно никакого бессознательного. Именно речь Мелани Кляйн прививает изначальной косности собственного Я ребенка первые символизации эдиповой ситуации. Более или менее скрыто, в большей или меньшей степени руководствуясь собственным произволом, Мелани Кляйн всегда поступает со своими пациентами именно так. — 76 —
|