|
Контекст этот уже дан вам - дан в тех препятствиях, которые стояли в данном случае перед анализом, преподнося Фрейду один сюрприз за другим. Ибо он, конечно уж, не обладал тем всезнанием, которое позволяет нашим нео-практикам делать планирование отдельного случая основным принципом анализа. Более того, своим замечанием, что он готов скорее дать рухнуть всей теории, нежели проигнорировать мельчайшее детали ставящего ее под сомнение отдельного случая, Фрейд как раз и утверждает с наибольшей решительностью принцип прямо противоположный. То есть принцип, согласно которому отдельный анализ продвигается лишь от частного к частному, хотя вся сумма аналитического опыта и позволяет выявить в нем какие-то общие формы. Препятствия, возникавшие в данном случае, равно как и преподносимые ими Фрейду сюрпризы - вспомним хотя бы, наряду с тем, что мы говорили об этом в последний раз, тот комментарий к этому случаю, который я предложил на первом году моего семинара', - целиком налицо и в нашей сегодняшней ситуации, где происходит "интеллектуализация" аналитического процесса, с одной стороны, и сохранение вытеснения, несмотря на сознательный отчет о том, что вытеснено, с другой. В результате Фрейд, неуклонно склоняясь к данным опыта, констатирует, что хотя в поведении своем субъект и продемонстрировал - и довольно отважно, - что генитальная реальность ему доступна, реальность эта так и осталась мертвой буквой для его подсознания, где по-прежнему безрадостно царит "сексуальная теория" анальной фазы. Причину этого явления Фрейд усматривает в том факте, что женская позиция, усвоенная себе субъектом в воображаемом плену первоначального травматизма (того, чья историчность и явилась главным мотивом для сообщения об этом случае), не позволяет ему принять генитальную реальность, не испытав при этом неизбежную для него с этого момента угрозу кастрации. Но гораздо интереснее то, что говорит нам Фрейд о природе этого явления. Речь не идет — говорит он - о вытеснении (Verdrangung), ибо вытеснение неотличимо от возвращения вытесняемого, когда то, что субъект не может сказать, он буквально выкрикивает всем своим существом. В данном случае - говорит Фрейд - субъект о кастрации не желает ничего знать в смысле вытеснения: "er von ihr nichts wissen wollte im Sinne der Verdrangung"." И далее, чтобы обозначить этот процесс, Фрейд использует термин "Verwer/ung", который мы, в конечном итоге, предложили бы перевести как "отторжение".' Результатом отторжения является символическая утрата. Ибо говоря "Er verwarfSie", он отторгает кастрацию (добавляя при этом: "und blieb aufdem Standpunkt des Verkehrs in After", сохраняя status quo анального соития'), Фрейд продолжает: "При этом не то чтобы он выносил какое-то суждение о ее существовании просто он поступает так, как если бы ее не было вовсе".7 — 274 —
|