Функция и поле речи и языка в психоанализе

Для своего преподавания и изучения эта техника требует глубоко­го усвоения ресурсов языка, в особенности тех, которые получили конкретную реализацию в поэтических текстах. Хорошо известно, что Фрейд вполне отвечал этому требованию в отношении немец­кой словесности, к которой, ввиду несравненного качества перево­да, следует добавить и драматургию Шекспира. Все наследие Фрейда свидетельствует об обширных познаниях его в этой области, к которой он постоянно обращался, как в технике ана­лиза, так и в работе над своими открытиями. Сюда надо добавить основательное знание классических авторов, знакомство с совре­менными исследованиями в области фольклора и заинтересованное участие в завоеваниях гуманитарных наук в области этногра­фии.

Каждому из практикующих аналитиков не худо было бы по мере сил ему в этом следовать.

Но мы идем против течения. Сопротивление его дает себя знать по тому снисходительному вниманию, с которым, как некое нов­шество, встречают ныне wording; английская морфология придает этому понятию, пока нелегко поддающемуся определению, выра­жение достаточно тонкое, чтобы им не пренебречь.

Однако то, что скрывается за этим понятием, не слишком вдох­новляет, когда некий автор32 радостно удивляется, что получил совершенно иной результат при интерпретации одного и того же сопротивления, употребив «без сознательного умысла», как он подчеркивает, выражение need for love вместо выражения de­mand for love, которым он, по его собственным словам, «не заду­мываясь», пользовался до этого. Если случай этот призван под­твердить отсылку интерпретации к ego psychology, заявленную в заголовке статьи, то речь, видимо, идет об ego psychology самого

65