Функция и поле речи и языка в психоанализе

Но в наши дни, когда науки, основанные на предположениях, от­крывают издавна бытовавшее понятие о науке заново, мы обяза­ны пересмотреть унаследованную от 19-го столетия классифика­цию наук под углом зрения, на который наиболее проницатель­ные умы совершенно ясно указывают. Чтобы отдать себе в этом отчет, достаточно проследить ход конкретной эволюции различных дисциплин.

Проводником при этом нам может послужить лингвистика, ибо именно она находится на острие современных антропологических исследований, и пройти мимо этого факта мы не вправе.

Математизированная форма, в которую вписывается открытие фонемы как функции парных оппозиций, образованных наимень­шими доступными восприятию различительными элементами се­мантики, приводит нас к основам позднейшего учения Фрейда, усматривающего субъективные источники символической функции в огласовке присутствия и отсутствия.

Сведение же всякого языка к небольшому числу подобных фоне­матических оппозиций, полагая начало жесткой формализации морфем самого высокого порядка, открывает перед нами возможность строгого исследования интересующего нас поля.

От нас самих зависит, как мы этим готовым аппаратом восполь­зуемся; параллельно с нами это уже сделала современная этногра­фия, которая расшифровывает мифы, опираясь на синхронию мифем.

Не замечательно ли, что Леви-Стросс, проводящий мысль о при­частности структур языка к социальным законам регуляции брач-

54
ФУНКЦИЯ И ПОЛЕ РЕЧИ И ЯЗЫКА В ПСИХОАНАЛИЗЕ

ных союзов, вступил на ту самую территорию, которую отвел для бессознательного Фрейд? 25

Отныне уже невозможно не сделать общую теорию символа осью новой классификации наук, в которой науки о человеке вновь займут свое центральное место как науки о субъективности. Укажем их основной принцип, нуждающийся еще, конечно, в дальнейшей разработке.

Символическая функция обнаруживает себя как двойное движение внутри субъекта: человек сначала превращает свое действие в объект, но затем, в нужное время, снова восстанавливает это дей­ствие в качестве основания. Двусмысленность этой каждый мо­мент дающей о себе знать процедуры и задает поступательный ход функции, непрерывно чередующей действие и познание26. Два примера, один заимствован со школьной скамьи, другой из нашей повседневности.

Первый пример, математический: на начальном этапе человек объективирует в двух количественных числительных два сосчитан­ных им множества предметов; на втором этапе он с помощью этих чисел осуществляет акт сложения множеств (ср. пример, приводимый Кантом в параграфе 4 Введения в трансценден­тальную эстетику во втором издании Критики чистого разума).