Функция и поле речи и языка в психоанализе

Придавать значение немногочисленности субъектов, которые яв­ляются носителями этой творческой активности, было бы отступ­лением на точку зрения романтизма, сопоставляющую явления, отнюдь между собой не эквивалентные. Дело в том, что субъек­тивность эта, в какой бы области она ни проявлялась - в поли­тике ли, в математике, в религии, или даже в рекламе - продолжает оставаться одушевляющим началом всего движения человечества в целом. Другой же взгляд, не менее обманчивый, заставил бы нас отметить противоположную ее черту: никогда еще не проступал так явно ее символический характер. Ирония революций состоит в том, что они порождают власть тем более абсолютную в своих проявлениях не оттого, что, как считают многие, она более анонимна, а оттого, что она в большей степени сводится к означающим ее словам. И более чем когда-либо, с дру­гой стороны, власть церквей обусловлена языком, который они сумели сохранить - момент, который, надо сказать, остался нес­колько в тени у Фрейда в той статье, где он описывает то, что мы назвали бы коллективными субъективностями церкви и армии.

Психоанализ сыграл определенную роль в ориентации современ­ной субъективности, и он не сможет сохранить эту роль, не согла­совав ее с тем направлением современной науки, которое вносит в нее ясность.

В этом и состоит проблема основания, которое должно обеспечить нашей дисциплине подобающее место среди других наук: пробле­ма формализации, по сути дела совсем еще не разработанная.

Ибо похоже, что теперь, когда медицинское мышление, в борьбе с которым складывался некогда психоанализ, вновь возобладало в нем, нам, чтобы догнать науку, предстоит, как и самой медицине, преодолеть отставание на добрых полвека.

В абстрактной объективации нашего опыта на фиктивных, а то и вообще симулированных, принципах экспериментального метода, мы видим результат предрассудков, от которых наше поле необходимо очистить, прежде чем мы начнем разрабатывать его в соот­ветствии с его подлинной структурой.

53
ФУНКЦИЯ И ПОЛЕ РЕЧИ И ЯЗЫКА В ПСИХОАНАЛИЗЕ

Странно, что мы, чья практика опирается на символическую функцию, отказываемся от попыток углубить ее, не желая приз­нать, что именно благодаря ей мы оказываемся в центре движе­ния, которое устанавливает новый порядок наук, ведущий к пере­смотру традиционной антропологии.

Этот новый порядок означает не что иное, как возврат к понятию истинной науки, заявившей о себе в традиции, отправляющейся от Теэтета. Как известно, понятие это было искажено позити­вистской революцией, которая, поместив науки о человеке на вершину пирамиды экспериментальных наук, на деле их этим на­укам подчинила. Объясняется такое положение дел ошибочным взглядом на историю науки, основанным на престиже специализированного экспериментирования.