|
Этой весной он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Когда Рэ, а потом Мейзенбуг написали ему о Лу, он понял их по-своему: „Передайте от меня привет этой русской девочке, если видите в этом смысл: меня влекут такие души... Я нуждаюсь в них для того, что я намерен сделать в течение ближайших десяти лет. Брак другое дело — я бы согласился на женитьбу на два года примерно", — легко отвечал он Рэ, не подозревая о последствиях. Они встретились втроем в апреле 1882 года в Риме. Ницше читал Лу и Рэ свою только что законченную книгу „Веселая наука", самое жизнерадостное свое произведение, в котором утверждаются сила и великолепие необыкновенного человека будущего — сверхчеловека. Человек, каким мы, люди, его знаем, не удовлетворяет Ницше. „Иной идеал влечет нас к себе, чудесный, искушающий, чреватый опасностями идеал.., для которого все то высшее, в чем народ справедливо видит свое мерило ценностей, представляло бы не более чем падение, унижение, опасность или по меньшей мере средство самосохранения". И он совершенно точно добавлял: его идеал „довольно часто кажется почти нечеловеческим". Ницше оставалось немного времени, чтобы увидеть свой идеал в этой жизни. Он ждал трагедии, но успел пережить лишь мелодраму: встречу и разрыв с Лу. Втроем они путешествуют по горам Северной Италии, Швейцарии и собираются втроем поселиться в Париже. Вместе они успешно отражают атаку матери Лу, которая, в ужасе от происходящего, пытается увезти дочь обратно в Россию и даже вызывает себе на помощь любимого брата Лу — Евгения. ____________Не забудь плетку! Сохранилась удивительная фотография, снятая в те дни в Люцерне, на фоне Альп. Ницше и Рэ стоят, запряженные в двуколку, в которой сидит Лу и держит кнут. Рэ позирует уверенно и чувствует себя на месте. Ницше со своими огромными усами устремляет взгляд невидящих глаз вдаль. На лице Лу, только что выстроившей эту мизансцену, нет насмешки. Действительно, все это серьезно. Не пройдет и года, как после мучительного для него разрыва с Лу Ницше напишет свое знаменитое: „Ты идешь к женщине? Не забудь плетку!" Помахивая своим кнутиком, Лу мечтала построить маленькую интеллектуальную коммуну, „святую как Троица", в которой мужчины, отказавшись ради нее от своих на нее притязаний, воплощали бы их в общем духовном поиске, в котором ей принадлежала бы равная роль. Рэ принимал этот проект. „Братец Рэ", называла она его, хваля за „неземную доброту". Сам он в письмах к ней называл себя „твоим маленьким домом" и считал ее благополучие „единственной задачей моей жизни, если не считать моей книги". Рэ, действительно, занял в ее новой жизни место ее прежнего дома, наполненного братьями. С Ницше у нее складывались иные отношения. — 15 —
|