Этюды по детскому психоанализу

Однажды после затянувшейся паузы она произнесла резко и глухо: «Его не люблю, боюсь его, особенно когда он пьяный». Так же сложны отношения Мари с сестрой и братом. Сестра раздражает ее своей активностью, брат (самый младший в семье) часто становится причиной слез – «дерется, а мать ругает меня». С готовностью рассказывает сновидения. Из травматических детских воспоминаний важен рассказ девочки о первом опыте переживания смерти близкого человека и обстоятельствах, вызвавших аффект.

Девочку привели на похороны дяди (любимый младший брат матери). Она не знает, кто привел ее туда, смутно помнит подробности похорон. Яркое воспоминание – гроб и мать, которая вдруг упала, распластавшись на полу в обмороке.

Как выяснилось позже в беседе с матерью, именно после этого в возрасте 4-х лет у девочки впервые появились некоторые «странности». По ночам вскакивала и кричала, приходилось тогда брать ее к себе в постель. Мать ее кврачу неводила, нообращалась кзнахарям по совету знакомых – «выводить страх». Потом как-то все прошло само собой. Видимо, поэтому мать, забыв о прежнем, связала те же симптомы с пережитым во время землетрясения шоком.

Сама Мари о землетрясении рассказывает очень по-деловому: «Как первый раз затрясло, выбежали во двор; мы были у бабушки, дом не рухнул. Мать завалило, когда она была у соседки, дом которой развалился. Я сама услышала ее голос из развалин соседского дома, всех позвала на помощь; я тоже помогала вытаскивать маму, потом ее взяли в больницу, она не могла ходить».

Мари знает, что жертв очень много, она видела разрушения. Наутро их семью вывезли в Ереван. Среди ее кровных родных погибших нет, но она знает, что многие дети потеряли родителей, есть погибшие и среди ее одноклассников. Обсуждение этих тем у нее не вызывает сопротивления.

Второй этап

Поворот в аффективной сфере, изменение психического состояния, «оживление» эмоций и свобода в общении появилась у Мари в связи с возникновением между нами терапевтических отношений. Возникновению трансферного взаимодействия способствовал выбор Мари переходного объекта.[37] Это был плюшевый заяц, которого она назвала «Шилдо» (по-русски «Косой»). Смысл объекта объясняет высказывание Мари: «Он такой же трусливый, как я, боится турок».

Отныне Шилдо на сеансах сидит на коленях Мари, она его ласкает, как ребенка, укладывает или усаживает на стол вблизи от себя, если он мешает ей работать. Мари начала стыдливо шутить, кокетничать, делает это несмело. Задает мне загадки и, если я ошибаюсь, радуется, похихикивает. Начала рисовать. Первый рисунок она выполняет, приговаривая, что совсем не умеет, но попробует. До этого Мари отказывалась рисовать: «Не умею, не хочется». Описание рисунков и их интерпретация пациенткой демонстрируют динамику процесса ментализации.