|
тойчивого, ненадежного и внушаемого. Индивид понял, что его жизнь зависит от собраний директоров и капитанов индустрии, и решил, правильно или неправильно: их-то мотивируют только финансовые интересы. Он знал, что, как бы сознательно он ни работал, им в любое время пожертвуют при коммерческих изменениях, неподвластных его контролю. И нет вокруг ничего, на что можно положиться. Кроме того, система нравственного и политического воспитания, преобладающая в Германии, уже сделала все возможное, чтобы пропитать каждого духом тупого послушания и уверенности, что каждая желаемая вещь придет свыше, от устанавливающих законы, от тех, чье индивидуальное чувство «на свой страх и риск» подчиняется господству особенного чувства долга. Неудивительно, что именно Германия пала добычей массовой психологии, хотя она была не единственной нацией, угрожающей опасными зародышами. Влияние массовой психологии распространилось вдаль и вширь. У каждого индивида существовало чувство слабости, действительности несуществования, компенсирующееся подвижкой неизвестных до тех пор желаний власти. Было восстание бессилия и алчности «have-nots»1. Бессознательное заставляло тогда человека стать сознательным. Но, к сожалению, не было такой категории ценности, которая могла бы осуществиться в сознательном разуме индивида и которая способна была бы дать понимание и связать это понимание в единое целое с бессознательным. Высшие интеллектуальные авторитеты ничего, кроме материализма, не проповедовали. Наши религиозные организации были просто неспособны справиться с новой ситуацией. Церкви не могли слишком многого, протестовали, но это не здорово помогло. Таким образом, лавина продолжала катиться по Германии и сотворила лидера, который был выбран как инструмент полного развала нации. Но что стало отличительной чертой его стремлений? Он мечтал о «новом порядке». Мы бы сильно ошиблись, если бы предположили, что его попытки создать интернациональный порядок такого рода мнимы. Нет, в глубине души он был движим факторами порядка, начавшими проявлять свою ак- 'Have-nots (англ.) — ничего не имущие. — Примеч. пер. 68 тивность в момент, когда несдерживаемые желания и алчность полностью овладели его сознательным разумом. Гитлер стал исполнителем «нового порядка» — и реальной причиной того, почему практически каждый немец пал перед ним. Немцы хотели порядка, но совершили фатальную ошибку, выбрав своим лидером первую жертву беспорядка и безудержной алчности. Они не поняли, что ни один из них не изменил свое индивидуальное отношение к миру: так же как они алчны к власти, они алчны к порядку. Но тем не менее остались алчны. Вместе с остальным миром они не поняли, что значение Гитлера именно в том, что он стал символом для каждого индивида: он был самой невероятной персонификацией всего наихудшего в человеке. Это был невероятно бездарный, неприспособленный, психопатический индивид, полный бессодержательных детских фантазий, но отмеченный живой интуицией крысы и хулигана. Он в подавляющей степени представлял тень всякой личности, ее наихудшую часть, и это другая причина, почему немцы пали перед ним. — 48 —
|