5. Императрица Александр. Это выражает фон Эшер и фон Муральт — владетельница мира — как императрица Александр я буду владетельницей серебряного острова — некая госпожа Ф. сказала, что я должна послать русской царской семье 100 000 миллиардов — я приказала чеканить деньги исключительно из серебряного острова — я — три императрицы, фон Стюарт, фон Муральт, фон Планта и фон Куглер — так как я владетельница мира, то я императрица Александр — я три превосходительства — я высочайшая русская госпожа — Katheter, Chartreuse, Chatedral, Karreau — я видела на холме четверку (Karreau) белых лошадей — под кожей они имели лунные серпы, как локоны — они были голодны — император фон Муральт тоже был там наверху — во сне я была с ним помолвлена — это русские, это была военная атака — на четверке лошадей были господа, как господин Ш. в У. с длинными пиками — как военная атака. Первые ассоциации снова относятся к идеям величия. Странный ряд звуковых ассоциаций (Katheter, Chartreuse и т.д.) приводит к четверке белых лошадей, которые, хотя и не имеют над хвостами усов, подобных лунным серпам, зато «лунные серпы» под кожей, как локоны, тут, вероятно, снова сексуальный символ, подобный предыдущим, но он лучше скрыт. Лошади голодны; близка ассоциация «есть». Голод указывает на инстинкт, возможно, что на инстинкт половой. Ассоциации не переходят к символическому супругу «императору Францу», как в прошлом анализе, а к подобному ему по величию символу «императору фон Муральту». Итак, путь ведет от лошади к мужу; и сексуальные отношения становятся несомненными, ибо пациентка говорит, что она помолвлена с «императором фон Муральтом». И лошади получают характерный атрибут: на них, оказывается, сидят верхом мужчины с «длинными пиками — как военная атака». Тот, кто занимается анализом сновидений, знает, что в женских сновидениях мужская фигура, входящая ночью в комнату и вооруженная кинжалом, пикой, мечом или револьвером, всегда является сексуальным символом, причем Оружие, колющее или вообще причиняющее рану, изображает penis. Эти символы постоянно повторяются и у здоровых, и у больных. Так, недавно в поликлинику явилась девушка, отказавшаяся, по воле родителей, от любовной связи. Вследствие этого она стала страдать депрессией, сопровождавшейся приступами сексуального возбуждения; по ночам ее преследуют стереотипные вызывающие страх сновидения, в которых «некто» постоянно входит в комнату и прокалывает ей грудь длинным копьем. В другом подобном случае пациентке постоянно снится, что она ночью идет по улице, где кто-то ее подстерегает и ранит в ногу выстрелом из револьвера. При раннем слабоумии нередки галлюцинации с ощущением ножа, вонзающегося в половые органы. Все вышесказанное демонстрирует сексуальное значение лошадей как в этом, так и в предыдущем анализах, а также значение «военной атаки». Переход ассоциаций к «русским» совершается без труда, ибо хотя в Швейцарии в настоящее время и не существуют кавалеристы, вооруженные пиками, «русские», в особенности казаки Суворова эпохи битвы под Цюрихом (1799), еще живы в народной памяти; с ними ассоциируются многие воспоминания старшего поколения. «Военная атака» является, вероятно, синонимом объятия в предыдущем анализе; мысль о мужской деятельности таится, возможно, и за словом «голод». — 102 —
|