|
Может произойти прекращение действия одного или нескольких факторов и тогда состояние больного улучшится, но полностью не пройдет. Болезненное состояние перейдет в более легкую форму, в другой регистр. Например, реактивный психоз может разрешиться фиксированными фобиями, или фобическим неврозом. То есть мы чаще всего будем наблюдать меняющееся во времени состояние, т.е. течение реактивного процесса. Его ундуляции будут абсолютно параллельны ундуляциям и игре травматических факторов. Однако, даже в редких случаях полного прекращения действия психической травмы, как показывают клинические наблюдения последних лет, не происходит полный возврат к прежнему состоянию. Неизбежно остаются резидуальные явления. Это вполне логично и естественно в свете общеклинических соображений. После острой шизофрении, острого экзогенного психоза типа делирия всегда остаются резидуальные явления. Они должны быть и после реактивных психозов, после психогенных расстройств любого уровня и они действительно являются клинической реальностью. Справедливости ради следует сказать, что эти явления описывались еще в литературе классического периода, а сейчас они основательно забыты и возвращаются к нам с Запада в виде так называемых посттравматических стрессовых расстройств. Попытки представить ПТСР особым видом психической патологии неким "транснрозографическим феноменом" выглядят несостоятельными. Какие здесь могут быть варианты резидуальных состояний? Во-первых, описываются реакции самощажения. Иногда их описывают под названием реакций избегания или парциального самоограничения. Человек избегает всего того, что напоминает ему или приближает его к действию ранее бывшего травматического переживания. Пережив психическую травму в семейно жизни, боится женщин (или, соответственно) мужчин. Попав в аварию, больше за руль не садится и много лет передвигается только другим транспортом. Есть реакции противоположные: реакции завороженности. Часто мы наблюдаем эти случаи при, так называемых, послевоенных синдромах: чеченских, афганских. Попали люди на войну, войной травмированы, выбиты из всех стереотипов, которые они когда-либо имели, не могут адаптироваться в новых условиях, и продолжают внутренне воевать, потому что, то, что они пережили, забыть чрезвычайно трудно. Резкий контраст: смерть, страдание, а тут какая-то сонная, вялая, невнятная жизнь. Все кажется нелепым, возникает ситуация обессмысливания происходящего. Люди вновь идут на войну добровольцами, либо организуют комитеты ветеранов, устраиваются работать в милицию, в охранные структуры и т.д. Эти люди как бы продолжают воевать, не могут никак воткнуть штык в землю. В подобных ситуациях может быть и другая реакция - обиды. Она вполне, по-человечески, понятна. Обида за что? А за то, что меня такого хорошего, нормального и замечательного человека взяли и послали в Ад. На душе боль и злость. Пока все остальные здесь мирно и хорошо проводили время, человек страдал и мучился, жизнью рисковал. Это нередко вызывает агрессию, т.е. активно разрушительное поведение. Человек срывает зло на всех, он делает это философией своей жизни. Он не может простить людям то, что он жертва. Вымещается чаще всего это на близких людях. — 18 —
|