|
Кто же эти люди, процесс над которыми длился несколько месяцев в Верховном суде Литвы? Психопаты? Изуверы-фанатики? И почему люди, поверившие в ложную идею, охотно становятся палачами того; кому она не по душе? Что случается с их разумом? А начиналось все с модных разговоров — о биополе, о летающих тарелках, о восточной медицине и экстрасенсорике. Собралась компания известных людей — актеров, художников, ученых. Появился и учитель. Им стал Мирзабай Кымбатваев, который жил в Беруни, в Каракалпакии. Филиалы его школы разместились в Москве, Риге, Вильнюсе. Пользуясь мистикой и внушениями, Мирзабай освобождал людей от так называемых условностей, а по сути — доводил их до состояния «рабов». Сущность учения Мирзабая основывалась на том постулате, что каждый должен освободиться от «эго» — от своего, «я», поскольку коренная причина наших страданий — спроецированный умом «образ себя». В действительности наше «я» не имеет в каждом из нас реальности: это не мы несчастны — несчастен наш «образ себя». Путь спасения, предложенный Мирзабаем, — это «отказ от образа себя», полное растворение в природе. Избавьтесь от «эго», и тогда страдания исчезнут. Нет «эго» — и нет унижений, нет стыда. Есть только космическое сознание. Мирзабай — это и есть космическое сознание, которое неразрывно связано с космосом. Каждый, сам того не подозревая, отсылает в космический банк информации закодированные мысли, а Мирзабай их считывает. Известно, что собранные вместе люди гораздо более подвержены внушению. Бехтерев называл это явление «психической заразой». Примером может служить печально известный футбольный матч в Англии, когда пятьдесят тысяч зрителей, услышав истошный вопль «Пожар!», не осознавая нелепости и бессмысленности ситуации — стадион, туман и влажность — вдруг вскочили, бросились к выходу, на ходу калеча друг друга. Это не что иное, как модель возникновения психической эпидемии. То же самое происходит и по отношению к так называемым экстрасенсам: неважно, что они делают — люди сами смогут приписать их воздействию все, что угодно, чтобы потом ловить каждое слово… Детство Талгата Нигматулина прошло на окраине Ташкента. Он не любил вспоминать об этом времени — вырос без отца, жилось скудно и тяжело, настолько тяжело, что как-то мать, чтобы хоть немного выбиться из нужды, сдала его в детский дом… Потом, проработав некоторое время на заводе, отправился в Москву и поступил в цирковое училище. Талгату всегда хотелось быть сильным и ловким… Однажды, чтобы подработать, снялся в массовке — его заметили. Потом был ВГИК, многочисленные поездки, съемки… Все это время он много читал — хаотично, все, что попадало под руку. В последнее время серьезно увлекся восточной философией и боевыми искусствами. Пытался писать прозу, поэзию, кинематографические сценарии. Музыкант Борис Дубровин, один из его близких друзей, вспоминал: «Талгат, при всех своих способностях, был человеком легко ранимым, внушаемым и очень привязчивым. Несомненно, он был на перепутье». Талгат был уверен в том, что он, прочитавший гору книг, пишущий стихи и рассказы, — и сложнее, и интереснее. Да и играть хотелось другое. — 7 —
|