|
На вид незнакомцу можно было дать лет пятьдесят. Выглядел он вполне безобидно, и я ответил ему: — Да, я Ури Геллер. — Знаете, я хотел бы поговорить с вами об одном деле, которое могло бы вас заинтересовать. Я знаю о вашей работе в Станфордском институте. Он создавал впечатление дружелюбного и простого человека, и ни в малейшей степени не пытался оказывать на меня давление. Ко всему прочему незнакомец поразил меня своими знаниями и неподдельным интересом к парапсихологии. Я поинтересовался, откуда ему известно о моей работе в институте, на что он загадочно ответил: — Ну, нам многое о вас известно. Мне по вполне понятным причинам захотелось узнать, что означает это «мы», и чем вызван такой интерес к моей персоне. Я ждал, когда он ответит на мои вопросы, и вскоре мое любопытство было удовлетворено вполне. Мне, конечно, следовало догадаться самому, что незнакомец имел отношение к разведывательному ведомству. Сейчас я уже не помню, как он выразился в точности, но слово «разведка» определенно прозвучало. Он даже хотел показать мне свое удостоверение, но я отказался, считая, что в этом нет необходимости. Он снова завел разговор о моем традиционном репертуаре — начиная со сгибания ложек и заканчивая стиранием компьютерной памяти. Уже в этом, на первый взгляд, отвлеченном разговоре он сделал несколько намеков, удостоверяющих его гораздо лучше любого документа. Он упомянул видеокассету, записанную во время моей работы в Станфордском институте и зафиксировавшую момент, когда часы внезапно появились перед нами, словно из воздуха. Результаты некоторых экспериментов, проведенных в то время, не были внесены в книгу, и они моги быть известны только немногим людям. Затем он, как бы мимоходом, заметил, что «они» осведомлены о некоторых подробностях моей предшествующей деятельности, о которой никогда не было и не будет публичных упоминаний. (В 1985 году я случайно узнал, что руководство Станфордского института получило на меня досье о работе в израильской разведке. Информация такого рода могла быть получена исключительно при условии оказания нажима со стороны весьма влиятельных структур. Возможно, она была предоставлена в обмен на соответствующую любезность с другой стороны. Хотя могло случиться и так, что израильская разведка просто пожелала быть в курсе моих последних исследований.) Наша беседа продолжалась около часа. Майк — так он просил называть себя — записал мой домашний телефон и сказал, что хотел бы встретиться со мной еще раз. Ничего особенного сказано не было, но я почувствовал, что он старательно пытается внушить мне мысль о том, что в дальнейшем мы могли бы оказаться полезными друг другу. Меня это заинтриговало. — 193 —
|