Психиатрия

обусловливающими одностороннее бредовое восприятие действительности. Большей частью—это длительные состояния, остающиеся на всю жизнь, иногда с значительными временными улучшениями, но возможно под влиянием тяжелых жизненных ситуаций и острое развитие паранойяльного симптомокомплекса. Во всех этих случаях картина состояния исчерпывается бредовыми идеями и лежащими в основе их изменениями психической личности, и не бывает симптомов, которым можно было бы приписать иное значение. Известное сходство с описанным состоянием представляет параноидный симптомокомплекс. В нем также имеется более или менее обширный бред с некоторой наклонностью складываться в систему, но нет такого единства в бредовых идеях; в них, наоборот, много противоречий и иногда нелепостей. В происхождении бреда кроме неправильного толкования действительно имевших место явлений играют большую роль галлюцинации, в особенности общего чувства, благодаря чему здесь особенно часто встречается бред физического воздействия. Явления этого рода чаще всего встречаются при шизофрении, иногда при пресенильных и вообще органических психозах, ведущих к слабоумию. Из сказанного понятно, что бред в этих случаях хотя и занимает очень видное место в картине болезни, но все же не исчерпывает ее полностью, а часто вкраплен между другими симптомами, свойственными основной болезни. Так как при этом в силу самого существа ее скоро выступает в более или менее ясной форме слабоумие, бредовые идеи, имея в виду их нередкую противоречивость, гораздо в меньшей степени в состоянии оказать влияние на поведение, которое тоже оказывается лишенным внутреннего единства и нередко нелепым.

В очень многих случаях приходится наблюдать своеобразное состояние двигательного заторможения, носящего название ступора. Более или менее долгое время больной остается как бы в состоянии полного оцепенения. При этом все тело остается неподвижным, взгляд устремлен в одну сторону, мимика кажется как бы застывшей,— больной не отвечает на вопросы и не обнаруживает ничего, что могло бы позволить сделать какое-нибудь заключение об отношении его к происходящим вокруг явлениям. Такие состояния ступора наблюдаются при различных заболеваниях. При этом если взять отдельно какой-нибудь момент и учесть только внешнюю картину, то она может казаться более или менее одинаковой во всех случаях, но при ближайшем анализе, и в особенности если не ограничиваться первым впечатлением и наблюдать более долгое время, выступают очень существенные особенности. При кататоническом ступоре в соответствии со свойственными этим больным задержками в течении представлений, упирающихся на какое-то препятствие на пути, ступор носит характер полной неподвижности, сохраняемой в течение некоторого времени без всякого изменения. Он обычно прерывается отдельными движениями и даже приступами возбуждения, чтобы затем возвратиться к исходному состоянию. Типично для таких случаев беспорядочное чередование полного прекращения каких бы то ни было движений и движений, совершающихся нормально. Насколько можно судить по мимике и по данным анализа психического состояния, принимая при атом во внимание всю картину болезни, такого рода двигательный ступор не сопровождается также и сколько-нибудь оживленными интеллектуальными и эмоциональными переживаниями; наоборот, все заставляет думать о душевной пустоте и безразличии. При двигательном заторможении, свойственном резко выраженным депрессиям, например меланхолической фазе маниакально-депрессивного психоза, в первый момент картина может показаться точно такой же, но здесь заторможение, с одной стороны, более эластично, с другой— оно носит более общий характер. При кататоническом ступоре затруднено только начало движения; когда препятствие преодолено, движение совершается свободно. При заторможении в зависимости от депрессии неподвижность не так абсолютна, и ее можно до известной степени преодолеть побуждениями со стороны и собственными усилиями больного, но движения все же остаются замедленными и меняется только степень заторможения. Мимика и вообще выразительные движения тоже оказываются заторможенными, но все же свидетельствуют о более или менее глубоких переживаниях. О том же заставляют думать и особая игра вазомоторов в области лица и попеременное сужение и расширение зрачков (гиппус), а также живая реакция зрачков в смысле расширения на болевые раздражения и испуг. Течение такого заторможения можно представить себе в виде длинной волны с постепенным подъемом и опусканием и с рядом таких же пологих вторичных волн.