Грек Зорба

Зорба закрыл глаза. Чувствовалось, что он очень взволнован. Впервые я видел его таким увлечённым давними воспоминаниями.

- Ты, стало быть, очень любил эту Нюсю? - спросил я, чуть помедлив. Зорба открыл глаза.

- Ты молод, хозяин, - сказал он, - ты молод и не сможешь понять. Когда у тебя тоже появится седина, тогда мы снова поговорим об этой вечной истории.

- Что ещё за вечная история?

- Женщина, конечно! Сколько раз нужно тебе об этом говорить? Женщина - это вечная история. Порой мужчины наподобие молодых петушков, которые покрывают кур: раз-два - и готово, а потом раздувают зоб, забираются на навозную кучу и начинают кукарекать и бахвалиться, глядя на свой гребешок. Что они могут понимать в любви? Да ничего.

Он с презрением плюнул и отвернулся. Ему не хотелось смотреть на меня.

- Ну же, Зорба, - приставал я, - так как же Нюся?

Всматриваясь в морскую даль, он ответил:

- Однажды, войдя в дом, я её не нашёл. Она сбежала с красавцем военным, который уже несколько дней как приехал в деревню. Всё было кончено! Сердце моё разрывалось, однако рана эта быстро зарубцевалась. Думаю, ты видел такие паруса - с красными, жёлтыми и чёрными заплатами, пришитыми толстой ниткой, которые больше не рвутся даже в самую сильную бурю? Моё сердце похоже на них. Тысячи дыр, тысячи заплат: оно больше ничего не боится!

- И ты не злился на Нюсю, Зорба?

- А чего на неё злиться? Можешь говорить, что угодно, но женщина - это нечто непонятное, она не из рода человеческого! Все эти законы - государственные и религиозные - слишком суровы, хозяин, и несправедливы! Так не должно обращаться с женщинами, нет! Если бы я устанавливал законы, я бы никогда не делал их одинаковыми для мужчин и женщин. Десять, сто, тысячу заповедей можно придумать для мужчин. Мужчина есть мужчина, не так ли, он всё выдержит. Но для женщины не нужно ни одной. Ибо, ну сколько раз нужно тебе повторять, хозяин, - женщина это слабый пол. За здоровье Нюси, хозяин!

За здоровье женщины. И пусть Бог вразумит нас, мужчин!

Он выпил, поднял руки и разом опустил их, словно отрубил.

- Пусть он вразумит нас, - повторил он, - или же сделает нам операцию. Иначе, можешь мне поверить, всё пойдёт к чёрту!

8

Сегодня шёл слабый дождь, и небо с бесконечной нежностью припадало к земле. Я вспомнил индийский барельеф из тёмно-серого камня: мужчина, охваченный негой и покорностью судьбе, сжимал в объятиях женщину, время разъело фигурки настолько, что они стали похожими на двух тесно сплетённых червей, окропляемых мелким дождём, который неспешно и с наслаждением поглощала земля.