|
Старик покачал головой: - Но я больше не знаю, куда, к чёрту, всё идёт! - сказал он. - Это знаю я, не ломай себе голову. Всё движется вперёд! - Скажи это ещё раз, хозяин, чтобы я набрался мужества! - воскликнул он. - Всё движется вперёд! Глаза Зорбы засверкали. - Теперь я могу тебе сказать. Уже много дней меня мучает один проект, прямо-таки сумасшедшая затея. Можно ли её осуществить? - Ты ещё спрашиваешь, для этого мы и приехали сюда - воплощать идеи. Зорба вытянул шею и посмотрел на меня с радостью и опаской: - Скажи прямо, хозяин! - воскликнул он. - Разве мы сюда приехали не из-за угля? - Уголь - это только предлог, чтобы не интриговать людей. Пусть они считают нас мудрыми предпринимателями, не то закидают гнилыми помидорами. Понимаешь, Зорба? Старик от удивления раскрыл рот, не осмеливаясь поверить в такое счастье. Потом до него всё-таки дошло, и он бросился обнимать меня. - Ты умеешь танцевать? - спросил он восторженно. - Умеешь? - Нет. - Нет? Зорба с удивлением опустил руки. - Хорошо, - сказал он через мгновение. - Тогда танцевать буду я, хозяин. Пересядь подальше, чтобы я случайно не задел тебя. Ойе! Ойе! Старый грек подпрыгнул, выскочил из сарая, скинул башмаки, куртку, жилет, подвернул штаны до колен и пустился в пляс. Его лицо, измазанное углём, было совсем чёрным, сверкали только белки его глаз. Зорба бросился танцевать в исступлении, хлопая в ладоши, подпрыгивая, поворачиваясь в воздухе, падая на колени и вновь подпрыгивая, будто гуттаперчевый. Вдруг он так устремился в небо, словно захотел преодолеть великий закон природы и взлететь. Душа пыталась увлечь это изношенное тело ввысь и броситься с ним в бездну, наподобие метеора. Испытываемый Зорбой необыкновенный душевный подъём заставлял его снова и снова подбрасывать тело, но оно неизменно опускалось на землю. Зорба насупил брови, его лицо приняло встревоженный и недоумённый вид. Он больше не вскрикивал, а сжав челюсти, пытался понять невозможное. - Зорба, Зорба! - воскликнул я. - Хватит! Я боялся, что старое тело вдруг не выдержит такого темпа, рассыплется на тысячу частей и разлетится на все четыре стороны. Можно было кричать сколько угодно. Вы думаете, Зорба слышал земные крики? Он словно превратился в птицу. С легким беспокойством я следил за диким, отчаянным танцем. Когда я был ребёнком, моё воображение не имело границ, и я рассказывал своим друзьям поразительные вещи, в которые сам верил. — 53 —
|