|
Пейдж приподнялась и села, скрестив ноги. — Давай представим, что ты заполняешь мою медицинскую карту. Ведь это хорошая практика. Николас застонал. — Я заполняю сто медицинских карт в день. Я и во сне с этим справлюсь. — Он снова откинулся на спину. — Имя? Возраст? Дата рождения? Место рождения? Вы курите? Занимаетесь спортом? Были ли в вашей семье заболевания сердца? Диабет? Рак груди? Были ли в вашей семье случаи заболевания… Он не окончил фразу и, опустив ноги на пол, сел рядом с Пейдж. Она смотрела на свои руки. — Думаю, у меня возникла бы проблема с заполнением медицинской карты, — прошептала она. — Но ведь это моя медицинская карта. При чем тут все остальные члены семьи? Николас взял ее за руку. — Расскажи мне о своей маме, — попросил он. Пейдж вскочила с дивана и схватила сумочку. — Мне пора, — заявила она, но Николас перехватил ее, не позволив и шагу сделать. — Почему, как только я упоминаю твою мать, ты сразу убегаешь? — Почему, как только мы встречаемся, ты затрагиваешь эту тему? — Пейдж высвободила руку, скользя пальцами по пальцам Николаса, пока они не соприкоснулись кончиками. — В этом нет никакой тайны, Николас, — произнесла она. — Тебе не приходило в голову, что мне просто нечего рассказывать? Приглушенный свет зеленой лампы рисовал на стене их огромные черно-белые силуэты. И казалось, что Пейдж протянула Николасу руку, а он тянется к ней за помощью. Он снова усадил ее рядом с собой. Она не сопротивлялась. Затем он сложил ладони, и по стене поползла тень аллигатора. — Николас, — прошептала Пейдж, расплываясь в улыбке. — Покажи мне, как ты это делаешь! Николас накрыл ее руки ладонями, осторожно согнул ее пальцы, и на стене возник кролик. — Я и раньше такое видела, — выдохнула Пейдж, — но мне никто никогда не показывал, как это делается. Николас показал ей змею, голубя, индейца, лабрадора. После каждого изображения Пейдж хлопала в ладоши и умоляла показать ей положение рук. Николас не помнил, чтобы кого-нибудь из его знакомых так волновали простые фигуры театра теней. Он вообще не помнил, когда в последний раз кому-нибудь их показывал. Ей никак не удавался клюв лысого орла. Вот голова, вот просвет глаза, но у Николаса не получалось сложить ее пальцы так, чтобы на стене появились очертания крупного крючковатого клюва. — У тебя слишком маленькие руки, — вздохнул он. Пейдж развернула его руки ладонями вверх и кончиками пальцев провела по линиям жизни. — А у тебя такие, как надо, — очень серьезно сказала она. Николас наклонился и поцеловал ее руки, а Пейдж как завороженная смотрела на стену, на четкий силуэт головы Николаса, на их слившиеся воедино тени. Николас поднял на нее потемневшие от волнения глаза. — 40 —
|