|
Макс пошатывался, поддерживаемый ее руками. Штора шевельнулась, и в лабораторию вошел Николас. — Мне не нравится, что ты его сюда приносишь, — заявил он, беря Макса на руки. — Стоит тебе зазеваться… — Я не зазеваюсь, — перебила его Астрид. — Как прошла операция? Николас уложил Макса к себе на плечо и понюхал его попку. — О господи! — вздохнул он. — Признавайся, когда бабушка в последний раз меняла тебе подгузник? Астрид нахмурилась, встала и забрала у него Макса. — Для этого дела достаточно одной минуты, — сообщила она сыну, выходя из лаборатории в тускло освещенную Голубую комнату. — Операция прошла хорошо, — сказал Николас, жуя маслины и коктейльные луковки, поднос с которыми Имельда принесла Астрид несколько часов назад. — Я заехал проведать вас, потому что сегодня вернусь очень поздно. Я хочу быть рядом с Фогерти, когда он проснется. — Он сунул в рот сразу три маслины и выплюнул перцы на салфетку. — А что это за бред ты рассказывала? — Сказки, — ответила Астрид, расстегивая штанишки Макса и снимая с него подгузник. — Я уверена, что ты их помнишь. — Она вытерла попку Макса, а грязный сверток вручила Николасу. — У них всегда счастливый конец. ***Когда Фогерти очнулся после операции, его первыми словами было: — Позовите Прескотта. Николасу тут же послали сообщение на пейджер. Он ожидал этого вызова и спустя несколько минут уже входил в реанимацию. — Ты мерзавец! — пробормотал Фогерти, пытаясь пошевелиться. — Что ты со мной сделал? — Четверное аортокоронарное шунтирование, — ухмыльнулся Николас. — Смею тебя заверить, я постарался на славу. — Тогда почему я чувствую себя так, будто у меня на груди стоит трейлер? — Оставив попытки, Фогерти откинулся на подушки. — Бог ты мой! Я годами выслушивал это от пациентов, но почему-то им не верил. Наверное, нам всем необходимо проходить через операции на открытом сердце. Наподобие психиатров, обязанных проходить терапию. Смиряет гордыню. Его глаза начали закрываться, и Николас встал. У двери его ожидала Джоан Фогерти. Он подошел к ней, чтобы успокоить и сообщить, что предварительный прогноз очень хороший. Под глазами Джоан залегли черные круги размазанной туши, сделавшей ее похожей на енота. Было ясно, что она плакала. Она села рядом с мужем и начала что-то ему нашептывать. — Николас, — еле слышно прохрипел Фогерти. — Позаботься о моих пациентах и не ройся у меня в столе. Николас улыбнулся и вышел из комнаты. Он успел сделать несколько шагов по коридору, прежде чем до него дошло, что только что сказал ему Алистер. С этого момента он исполняющий обязанности заведующего отделением кардиоторакальной хирургии Масс-Дженерал. Не отдавая отчета в своих действиях, он поднялся на этаж, где располагался кабинет Фогерти. Дверь оказалась незаперта, и он вошел. Здесь ничего не изменилось. На столе, сверкая яркими корешками, громоздились папки. Солнечные лучи падали на грозное вращающееся кресло. Николасу даже почудилось, что он видит перед собой Алистера. — 245 —
|