Забрать любовь

— Мне чертовски повезло, что у меня завтра выходной, потому что чистые рубашки закончились, — с потемневшим лицом сказал он. — Неужели ты так сильно занята?

— Я надеялась, — не поднимая головы, ответила я, — что ты сможешь посидеть с ребенком, пока я съезжу в прачечную и за покупками. — Я сглотнула. — Я… ну вроде как ожидала, когда ты вернешься домой.

— Я провел на работе тридцать шесть часов, а ты хочешь, чтобы я сидел с Максом? — взвился Николас. Я не ответила, и он продолжал: — Господи, Пейдж, это мой первый выходной за две недели. А ты сидишь дома днями напролет!

— Я могу подождать, пока ты отдохнешь, — предложила я, но Николас уже развернулся и направился по коридору обратно к лестнице.

Я стиснула кулачки сына, готовясь к неизбежному. И в самом деле, спустя несколько секунд Николас с грохотом сбежал по лестнице с мокрым окровавленным детским костюмчиком в руках.

— А это, черт возьми, что такое? — угрожающе понизив голос, поинтересовался он.

— Макс упал с дивана, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответила я. — Это произошло совершенно случайно. Слюнявчик соскользнул на пол… — Я подняла глаза на Николаса, увидела его горящие гневом глаза и снова начала плакать. — Я отвернулась на одну секунду… нет, на полсекунды… чтобы поднять его, и в это время Макс скатился с подушки и ударился носом об стол…

— А ты вообще собиралась мне об этом рассказывать?

Николас одним прыжком оказался возле меня и схватил Макса на руки.

— Осторожно, — встрепенулась я, а Николас издал странный сдавленный звук.

Увидев кровоподтеки под глазками Макса и следы крови на крыльях его носа, он перевел взгляд на меня. В его глазах светилось такое презрение, что у меня внутри все оборвалось. Я поняла, что обречена гореть в адском пламени. Он крепче прижал к себе сына.

— Можешь ехать, — тихо произнес он. — Я сам позабочусь о Максе.

Эти слова и прозвучавшее в его голосе обвинение хлестнули меня по лицу, как пощечина. Я встала и направилась в спальню собирать рубашки Николаса. Я сгребла их в охапку, и мне почудилось, что они опутали и связали мне руки своими рукавами. Взяв кошелек и солнцезащитные очки с кухонного стола, я остановилась на пороге гостиной. Николас и Макс одновременно подняли головы и посмотрели на меня. На фоне светлого дивана они выглядели так, будто были вырезаны из цельной глыбы мрамора.

— Я не хотела… — прошептала я и вышла из дома.

Стоя у банкомата, я рыдала так безудержно, что не видела кнопок. Я поняла, что нажала что-то не то, только когда вместо сотни, которая была мне нужна для покупок и предоплаты за рубашки Николаса, из автомата выползла тысяча. Я не стала ничего возвращать. Вместо этого я вылетела с парковки, опустила все окна в машине и, вдавив педаль газа в пол, помчалась к ближайшему шоссе. Ветер свистел у меня в ушах и трепал волосы. Это было так приятно, что камень на сердце начал исчезать и головная боль тоже понемногу прошла. Мне пришло в голову, что, возможно, больше всего на свете я сейчас нуждаюсь в одиночестве. Быть может, мне просто необходимо развеяться.