|
Неожиданно все эти микроскопические точечки испускают ужасающий крик, и на их губах показывается белая пена. Дети и старухи мочатся под себя, эксгибиционист потихоньку прижимается своей отвратительной плотью к девушке в красном платье… Никто вокруг не замечает этого, все взгляды устремлены только на гигантскую рыбу, которую медленно поднимают с палубы. Она плывет над толпой в сером свинцовом небе. Ее размеры ужасают, на какую-то долю секунды воцаряется гробовая тишина. Всеобщее возбуждение, крики, свист и смех отражаются от стен консервного завода и торговых павильонов и оглушают неистовствующую публику. Рыбину осторожно опускают на бетонный причал. Жена молодого гвардейца вдруг испускает истошный крик: в то время, пока она смотрит на эту огромную, липкую, осклизлую тушу, перед глазами у нее стоят те двое из цирка… Обнаженные мужчины с кривыми ножами ждут, пока рыбу освободят от тросов и веревок; после сумасшедших танцев пот льет с них в три ручья. Впрочем, от страшной жары вспотели не одни танцоры. Каждая светящаяся точечка истекает потом… На женщину волнами накатывает озноб: у нее такое впечатление, будто на затылке еще осталась слюна того пьяного мерзавца. Несмотря на то что она тщательнейшим образом умылась, мурашки возникают именно в этом месте. Женщина кричит так, словно криком хочет прогнать гнусное опущение… Наконец рыбина глухо шлепается на причал и распластывается на нем во всю свою длину. Полуголые люди бросаются к ней (пот сверкает на них крупными жемчужинами) и вонзают свои ножи ей в спину (рыбья спина напоминает крышу, покрытую зеленоватым толем) и в белое брюхо, похожее на мокрое сукно. При виде брызжущей крови толпа возбуждается еще больше. Она сминает полицейских, пытающихся помешать ее безумному движению, и подступает вплотную к туше. Молодой человек давно оставил мысль идти на станцию. Подталкиваемые напирающими сзади, люди могут двигаться только вперед, спотыкаясь и падая. Гвардеец видит лицо своей жены, которое на мгновение мелькнуло в толпе, и окончательно теряет ее из виду. Звуки, издаваемые шевелящейся массой людей, напоминают ему шум в душевой кабине… Рыбе вспарывают брюхо. Мужчины потрясают ножами, измазанными кровью и жиром. В ярко-красных лужах плавают перья от праздничных костюмов. Разбушевавшаяся толпа ногами давит вывалившиеся наружу рыбьи потроха и размазывает кровяные сгустки по асфальту набережной. Кровь хлещет фонтанами из растерзанной туши и обивает с ног полуголых рабочих. В свалке многие ранят себе ноги остро отточенными ножами, но, даже раненые, не оставляют попыток подобраться поближе к распоротому брюху исполинской рыбы. Женщины ведрами вычерпывают кровь, смешанную с жиром и требухой, и выливают ее прямо на головы обезумевших людей. Больше похожие на дикарей, они выхватывают друг у друга из рук куски рыбьего жира и мяса и тут же втаптывают их в грязь. — 47 —
|