|
Молодой человек попал в армию как раз в то время, когда его отец уже собирался на пенсию, — одним словом, сменил его на боевом посту. И вот теперь он брел через парк, равнодушный к любым развлечениям. Еще учась в школе, он любил пройтись во время праздника с приятелями или, сидя за столиком в кафе, следить за суетой на площади и на бульваре, провожать глазами автомобильные кортежи, рассматривать девушек… А еще раньше, когда он был совсем малышом, бабушка приводила его прямо на площадь, где покупала ему сладости и воздушный шарик. Однажды он потерялся в толпе, у него внезапно заболела голова и вслед за этим возникло ощущение отчужденности от всеобщего веселья. «В конце концов не важно, с каких пор все это началось», — сказал себе молодой человек. Конечно, всему можно найти причину. Рано потеряв мать, он не был избалован вниманием. Он научился легко освобождаться от иллюзий. «Отец не очень-то развлекал меня; с друтой стороны, можно сказать, что я по своей природе глубоко ленивый человек… Но в конечном счете я такой не один. Найдутся и другие, кто недолюбливает праздники. Кто, вместо того чтобы нажираться как свинья или бегать за девками, предпочитает смотреть на деревья в парке. А почему бы и нет?» У самого выхода солдат замечает на скамейке юную парочку. Он узнает паренька, который сменил свою белую рубашку с названием фирмы на новый блейзер. Девушка вроде ничего, но только брошка плохо сочетается с красным платьем. Увлеченные беседой, они не замечают солдата, даже когда он проходит совсем рядом. — Знаешь, сегодня я видела человека, который приносит нам молоко. Он был с девушкой! Наверно, это его невеста. А он, он выглядел куда старше своих тридцати. «Ну вот, теперь есть о чем рассказать жене, когда он вернется домой. Ах да, еще же этот праздник… Нет, скорее бы на рыбалку!» Подходя к своему дому, он останавливается на минуту у клумбы с желтыми цветами. «Скоро они все погибнут, — думает солдат, потянув за стебель почти не пахнущий цветок. — И вообще, сад какой-то неухоженный. Наверно, отец устал». Небо обложено плотными облаками — и то ничего, хоть поливать не придется. И в то же мгновение он догадывается, отчего праздничная площадь давеча показалась ему мрачной: ни один предмет не отбрасывал тени. Затем он открывает дверь и входит в дом. «Привет!» — хрипит из ванной отец, намыливая голову: пена пристала даже к его губе. Разуваясь, молодой человек замечает, что в доме пахнет сыром. Здесь всегда чем-то пахнет. Правда, обычно несет приправами… А иногда писюльками его сына, женскими духами или специальной пастой для вставных зубов. Домашний запах уже стал частью его самого и превратился в своеобразный символ родного очага. — 28 —
|