|
С компанией бы не было проблем! В клуб не хочется. Ничего не хочется. Маруся швырнула телефон в подушки. Может, у нее психологическая зависимость? От тех капельниц? Мало ли что они туда наливали! Маруся вздохнула. Перебралась с дивана на пол, села на корточки так, как все время сидела девушка с хвостом, когда Маруся наблюдала за ней в окно. Она три раза, широко, всей растопыренной ладонью постучала по полу. Прислушалась к себе. Попробовала постучать еще раз. Мысленно произнесла: «Здравствуй, земля!» Еще раз прислушалась к себе. Села на диван. Все‑таки пол отличается от земли. Особенно искусственное напольное покрытие. Пусть оно даже зеленого цвета. Маруся прошла по квартире, зашла в комнату родителей, в ванну. Долго смотрела на себя в зеркало. Улыбнулась своему отражению. Улыбка показалась ей некрасивой, она улыбнулась еще несколько раз. Понравилось. Постаралась запомнить ту улыбку, которая понравилась. Повторила ее в зеркало. Подняла руку к уху, как будто в ней телефон, и, приподняв брови, произнесла «алло». Осталась довольна. Села по‑турецки на стиральную машинку и смотрела на себя в зеркало. Долго. Спрыгнула с машинки, пошла на кухню. Вспомнила про таблетки, про которые рассказывал ее Великая Первая Любовь. Сейчас бы она их попробовала. Жалко, что нет. И неизвестно, где достать. Наглотаться таблеток и смотреть на себя в зеркало – тащиться. Маруся открыла навесной шкаф на кухне. Достала бутылку виски. Сколько она себя помнила, столько она помнила эту бутылку в их шкафчике. Села за стол, налила себе в широкий бокал на длинной ножке. Льда не было. Выпила. Стало горячо, потом тепло и просто приятно. Налила еще. Стала пить маленькими глоточками. Пожалела, что нет яблочного сока. Так пила ее бывшая Любимая Подруга. Третий бокал был еще лучше двух предыдущих. Хотелось встать и чего‑то делать. Веселое. Хлопнула входная дверь. Интересно, родители всегда приходят не вовремя? Мать стояла в дверном проеме и смотрела на дочь. Маруся демонстративно выпила до конца бокал и налила себе новый. Не поздоровавшись. Под взглядом матери (что он выражал, оставалось только догадываться) она готова была выпить залпом всю эту бутылку. – Угостишь? – спросила Марусина мама. Маруся замерла на мгновение, потом немножко двинула рукой, что ее мать расценила как приглашение. Она взяла бокал и налила себе. Они посмотрели друг другу в глаза и выпили, не чокаясь, словно поминая кого‑то. Ее мать налила снова и себе, и дочери. – Хорошее виски, – сказала мать. — 79 —
|