|
— Считаю, что между командиром и подчиненным должны действовать отношения, обусловленные уставом, а не личные, товарищ лейтенант. — Хорошо, понятно. Идите. Резолюция на рапорте рядового Реброва С.В.: "Отказать за отсутствием объективных причин. Командир 1-й учебной роты старший лейтенант Ю.Калеяцев 17 мая 199… г. Подпись". Борис Черецкий, жилистый и дерганый парень со злыми, колючими глазами, завалился с маху на кровать поверх одеяла, закинул ноги на железную спинку так, что его пудовые сапожищи чуть не уткнулись подошвами в лицо Лехи Суркова, сидящего на табурете, и крикнул хрипато в сторону Слепнева: — Эй ты, салабон, зелень огуречная, а ну подай дедушке огоньку! — В пальцах он крутил сигарету, то поднося ее к губам, то отодвигая в сторону. — Ну, не вижу усердия! Мишка Слепнев на приказание «дедушки» не среагировал, даже не посмотрел на Черецкого. На вид тихоня, он был явно себе на уме. Хлебников же, наоборот, резко повернулся к Борису, тараща на него глаза. — Охренел, что ли? — спросил он без вызова, с каким-то робким изумлением. — Ну, я жду! — процедил сквозь губы Черецкий и заехал-таки краешком подошвы Суркову по уху. Тот отодвинулся молча, стерпел. Слепнев показал Черецкому кукиш и добавил выразительно: — Ежели ждешь, так и дождешься, понял! Черецкий дернулся, чтобы встать, но Сергей придержал его за плечо и тут же отвел руки, приподнял их вверх, примирительно. — Ты хоть нам-то скажи, чего случилось? Может, съел чего втихаря или выпил, а? — проговорил он, улыбаясь. Черецкий убрал сигарету, закинул ногу на ногу. — А чего тут непонятного, — сказал он с ленцой, будто через силу заставляя себя разъяснять очевидные и обыденные вещи бестолковым ученикам. — Ну чего?! Думаете, коли нас всех тут одногодков почти да однопризывников собрали, так и законы для нас не писаны? Думаете, коли учебка, так и все уж равны? — Он выждал с полминуты, будто рассчитывая на ответ, потом продолжил: — Дурачье, везде старики и салаги есть, это точно. И если у нас тут не строевая часть, где все вперемешку, а учебная, так все равно! Зелень пузатая! Правильно про вас сержант толковал! — Ну-ну, ты не очень, — обиделся Сергей. — А то он тебя не имел в виду?! Чего выпендриваешься, Боря! Мы все тут зеленее травы! — Врешь! — Могу доказать, — сказал Сергей, приподнимаясь. Черецкий не среагировал. — Все врешь! — вновь процедил он. — Жизнь сама разделяет на дедов и салаг, понял?! Я про тебя не говорю, приглядимся еще. А вот эти два салабона… — он поочередно ткнул пальцем в Слепнева и Суркова, — они и есть салаги, зелень необученная, дерьмо в проруби! — 20 —
|