|
Предаваться воспоминаниям было некогда. Надо было успеть на станцию, пока не наступил часовой перерыв, с половины первого до полвторого — движении поездов. Сергей чуть ослабил галстук, чтобы дышалось вольготнее, и торопливо пошел по дороге туда, откуда, еле слышный, доносился дробный перестук колес. Звонок по-прежнему не работал. "За полгода никто и пальцем не пошевелил!" — подумал Сергей, забыв о том, что и сам ничего не сделал для починки несложной штуковины. Постучал согнутым пальцем. Подождал, постучал еще. Ответа не было. Неужели никого дома нет? Стоило так спешить, чтобы не застать Любы? Сергей выждал еще полминуты и забарабанил в дверь кулаком. Послышались шаркающие шаги. Дверь распахнулась. — Мне бы кого-нибудь из Смирновых… — начал было и осекся. Стоявшая перед ним женщина, непонятно как попавшая в Любину квартиру, смотрела мимо, не замечая Сергея. Из-под наброшенного на голову серого платка торчали в стороны нечесаные всклокоченные волосы. Старушечья безвольная фигура, застывшее в безразличии лицо. Сергей окаменел, чувствуя, как выступает на спине пот. — Здравствуйте, Валя… — Язык его еле шевелился. Женщина вгляделась в лицо стоящего перед ней солдата. Что-то живое на миг блеснуло в ее глазах, но тут же потухло. — Здравствуйте, — вяло проговорила Валентина Петровна, не приглашая войти, но и не прогоняя. Сергей не знал, что ему делать, — уйти он не мог, но и продлевать это жуткое зрелище было неловко, нелепо. — Я к Любе, собственно… — сказал он, — ее дома нет? Женщина несколько раз энергично мотнула головой, отчего платок сполз ей на плечи. Не поправляя его, а лишь придерживая у плеча рукой, Валентина Петровна, отступила на шаг назад, давая понять, что приглашает зайти. На глазах ее появились мелкие мутноватые слезы. Сергей вошел, затворил за собой дверь. В прихожей, как и прежде, царил полумрак. Но если раньше он создавал впечатление уюта, домашности, то теперь ото всего этого веяло чем-то неприятным, гнетущим. Сергей повесил фуражку на крючок, прошел в комнату. Он не заметил ни беспорядка, ни задернутой, несмотря на ясный день, шторы, ни прочих непривычных мелочей — внимание его было целиком приковано к Валентине Петровне, уже сидящей на стуле возле стола, плачущей. Плачущей тихо, беззвучно, будто наедине с самой собой. Сергей пожалел, что зашел. По и уйти, не выяснив, что же случилось, в конце концов, он тоже не мог. Оставалось одно — ждать. Ждать, пока Любина сестра не придет в себя. Сергей прошел вдоль стены, уселся на диван, так и не поняв до конца: узнала ли его Валентина Петровна? В сердце начинали закрадываться смутные предчувствия, но он гнал их, решив, не поддаваться эмоциям до тех пор, пока все не прояснится. — 171 —
|