|
Тело ее стало податливым, уступчиво нежным. — Все намного серьезнее, чем тебе кажется, по крайней мере с моей стороны! — прошептал он прерывисто, осыпая поцелуями шею, прижимая ее к себе все сильнее, теряя самообладание. — Ого! — Оля рассмеялась ему прямо в лицо. — Ну выслушай, погоди же! — Извини, мне пора, — девушка осторожно, но настойчиво высвободилась. — Не стоит стариков на ненужные мысли наводить. — Мы ж только вышли, — Борька тяжело дышал. — Сорок минут ходим. Кстати, если б ты не был столь увлекающейся натурой — мы бы гуляли уже часа три. — Ну виноват, Оль. Я же тоже не мог просто так оборвать твоего отца и сбежать. — Рассказывай, видела я твои блестящие глаза! — Было, чего там, — Борька сделал попытку вновь обнять любимую. — Пусти! Не последний раз видимся, пусти! Он виновато заулыбался, опустил голову. — До встречи! Ольга помахала рукой перед Борькиным носом, повернулась и уже на ходу бросила: — Только ты не думай ничего лишнего. То, что я с тобой встречаюсь, обед этот и вообще все — еще не повод! — Как это? — удивился Борька. — Не обольщайся в мыслях, вот как! Игриво-дружелюбный тон, которым было произнесено, совсем не вяжущийся со смыслом слов, окончательно сбил Борьку с толку. Немного постояв, проводив глазами светлую тоненькую фигурку до подъезда, он совершенно растерянный побрел в часть. Ветер усиливался и шорох листвы становился резким, надоедливым. Где-то высоко в небе замаячила ущербная луна. По-прежнему выла одинокая собака. До вечерней поверки оставалось еще полтора часа, Новиков встретил Черецкого с усмешкой на губах. — Как отгулял? С голодухи не помер? Борька неопределенно махнул рукой. Намека не понял. На все формальности ушло не больше полминуты. Увольнительная записка была сдана, и надо было как-то убить время до отбоя. Черецкий загадал, что если встретит Славку одного, то тут же выложит все. Если же тот окажется в компании — беседу придется отложить: горький опыт подсказывал, что с глазу на глаз такие эксперименты более безопасны, чем при свидетелях. Чутье подсказало ему, где можно найти Хлебникова в такой час. Борька пошел в бытовку и оказался прав — Славка был там один. Он сидел на табурете и читал книгу. Отступать было поздно. Все ушли в клуб, там показывали новую кинокартину. Славка частенько променивал это удовольствие на другое чтение, времени было в обрез и из-за этого приходилось жертвовать фильмами. Второго такого случая в ближайшие дни Борьке могло и не представиться. Он принялся заводить себя изнутри, стараясь сохранить бойцовский настрой. — 116 —
|