|
— Ну что же, Ребров, — сказал он, потирая стриженый затылок, — считайте, просьба ваша удовлетворена — перевожу вас в другой взвод, надеюсь, там все будет в порядке! Сергей такого оборота не ожидал. Про рапорт свой он давным-давно забыл. — Товарищ старший лейтенант, разрешите остаться в своем взводе, — сказал он. Каленцев хлопнул себя по колену. — Прямо сказка по белого бычка! — Привык я к ребятам, — Сергей осекся, не сразу находя нужные слова. — Да ж необходимость отпала. Ротный вытер платком испарину со лба, посмотрел на стоящего перед нем, махнул рукой. — Но чтоб больше не жаловаться, ясно?! На том и порешили. Каленцев отпустил обоих. Но чуть позже нагнал Сергея в коридоре, остановил. Чувствовалось, что oн хочет сказать нечто важное, но не знает, как начать. Сергей ждал. — Тут вот что, — совсем тихо проговорил Каленцев. — Письмо пришло на имя командира части. Кое-кто волнуется о вас, мол, прижимают, пользуясь служебным положением, и так далее в том же духе, понимаете? — Кто прислал? — спросил Сергей, у него все внутри застыло, казалось, даже сердце перестало биться. — Ну-у, этого я вам не скажу. Для вашей же пользы! Но сигнал имеется. Продумайте все хорошенько, надо ли давать кому-то поводы для таких вот жалоб. И есть ли воoбще поводы эти, есть ли причина, а? По-моему, у вас все нормально идет? Я по глазам вижу — все в норме! Но ответить мы обязаны, понимаете? Что отвечать? — Чтоб не лезли не в свои дела! — резко заявил Сергей. — Ну-у, так не годится, — Каленцев разулыбался. — Это несерьезно, да и… люди волнуются, переживают, их состояние вполне объяснимо. — Вы дайте мне адрес, я сам отвечу. — Нет, так не делается, вы сами же себе все напортите. — Тогда отвечайте что хотите! — Сергей был взбешен тем, что дело принимает такой оборот, что оно получает огласку. Только этого ему не хватало! — Не забывайтесь, рядовой Ребров, — приструнил его старлей. — Виноват, — Сергей опустил глаза. — Раз уж вам так надо отвечать, пишите, чтоб успокоились и не поднимали паники, а то я сам с ними буду разбираться! — Экий вы грозный, как я погляжу! — Каленцев снова раздвинул губы в улыбке. — Отпишем, что все в порядке, и делу конец. Ребров кивнул. За одно лишь он мог поблагодарить Каленцева — за то, что тот затеял этот неприятный разговор не в присутствии Николая. В жизни солдата переписка — дело особой важности, кто служил, тот знает. Каждая весточка радует сердце под форменкой, каждой строке рад получатель. — 107 —
|