|
Войдя первым, Том Фахим запятнал свою репутацию юноши скромного и нерешительного. Он поднялся по крыльцу черного хода, тихонько приоткрыл дверь и провел нас в конце концов в дом Лисбонов. – Мы пришли, – только и сказал Том. Люкс подняла взгляд, но не тронулась с места. Ее сонные глаза не выдали удивления от того, что мы действительно решились войти, но ее шея быстро покраснела. – Вовремя, пожалуй, – ответила она. – Мы вас ждали, ребята. Люкс затянулась вновь. – У нас есть машина, – продолжал Том Фахим. – Полный бак. Отвезем в любое место, куда вы только захотите. – Это всего лишь «кугар», – пояснил Чейз Бьюэлл, – но бак у него довольно вместительный. – Можно я сяду впереди? – спросила Люкс, скривив рот набок, чтобы вежливо выдохнуть дым в сторонку. – Само собой. – И кто же из вас, парни, составит мне компанию на переднем сидении? Люкс подняла лицо к потолку и выдула одно за другим несколько колечек. Мы проследили за их полетом, и на сей раз Джо Хилл Конли не выбежал вперед, чтобы проткнуть какое-нибудь пальцем. Впервые мы могли осмотреться кругом. В доме запах ощущался сильнее, чем снаружи. То был запах сырой штукатурки, запах сточных труб, забитых бесконечными комками девичьих волос, запах покрытой плесенью мебели и заржавевших кранов. Тут и там все еще были расставлены банки с остатками краски, сохранившейся с прежних счастливых времен. Вообще, у гостиной был такой вид, будто здесь побывали грабители. Телевизор со снятым экраном стоял вполоборота к стене, а перед ним был раскрыт принадлежащий мистеру Лисбону ящик с инструментами. У кресел отсутствовали подлокотники или ножки, словно Лисбоны топили ими камин. – Где твои родители? – Спят. – А сестры? – Сейчас спустятся. Что-то громыхнуло наверху. Мы отпрянули к двери. – Пошли, – позвал Чейз Бьюэлл. – Нам лучше убраться отсюда. Уже совсем поздно. Но Люкс лишь затянулась снова, качая головой. Она просунула палец под полоску лифа на своей груди и поправила ее, открывая красный след на коже, оставленный лямкой. Все замерло вновь. – Погодите, – сказала она. – Еще пять минут. Мы не успели собраться. Пришлось дожидаться, пока уснут родители. Они с трудом засыпают, особенно мама. Вечно у нее бессонница. Наверное, она и сейчас еще не спит. Люкс привстала. Мы смотрели, как она поднимается с мешка, наклоняясь вперед, чтобы не упасть. Лиф, державшийся на тонких завязках, отделился от ее тела, так что нашим глазам предстала темная пустота между тканью и кожей, которую тут же заполнила мягкая плоть ее словно припудренных грудок. — 116 —
|