Теперь я твоя мама

– Идите, идите! – подгоняла она нас, приказав быть счастливыми.

Так делала и моя мать. Я поклялась, что никогда не буду сидеть напротив мужа и молчать. Я держу слово. С тех пор как появилась ты, делать это стало легче. Тебе уже полтора года, ты бегаешь, как спринтер, связывая нас с Дэвидом. Так, по крайней мере, я считала.

Мы ужинали при свечах в бистро «Джузеппе» на Хоу-стрит. Все это время мы разговаривали о тебе, смеялись над твоими причудами и гадали, найдется ли в Маолтране еще один такой умный и симпатичный ребенок.

Вошла Имельда в сопровождении брата Ангуса и какого-то человека со зловещей бородкой клинышком, которого звали Маркусом. В его светло-серых глазах что-то мелькнуло, когда Имельда представляла его Дэвиду.

– Я много о тебе слышал.

Он уставился на Дэвида и усмехнулся. Эта усмешка скрывала определенные секреты. Он голубой. Я поняла это с первого взгляда. Ее лучший друг, ее наперсник голубой. Что она говорила ему о моем муже?

– Вы просто обязаны заглянуть в «Моллойс», – сказала она. – Нет, нет! – Она не хотела слушать возражений и погрозила мне пальцем. – Никаких разговоров о няне! Жизнь так коротка. Мы должны пользоваться моментом и наслаждаться, – добавила она.

В «Моллойс» ничего хорошего нет. Сигаретный дым, громкая музыка и импульсивная Имельда с растрепанными волосами.

– Надеюсь, ты не против, если я украду твоего мужа, – сказала она с показной скромностью, оттягивая Дэвида в сторону. – Когда мы не шалили в колясках, то танцевали.

По какой-то причине ей кажется это смешным. Как и Маркусу.

Я наблюдала, как они кружатся по танцполу, сходятся и расходятся в самых невообразимых па. Толпа танцующих расступилась, давая им место. Все вокруг свистели и притопывали в такт мелодии. Я увидела ее красные губы, которые так и хотели прикоснуться к нему. Дэвид крепко прижимал ее к себе, с легкостью выполняя самые разные пируэты.

Маркус стоял рядом с Ангусом. Их пальцы слегка касались друг друга. Их глаза горели возбужденным огнем. Но это всего лишь деревня, в которой осторожность является залогом выживания.

– Будь осторожной, – шепнул Маркус мне на ухо. – У Имельды длинные и очень острые когти.

Семь лет брака. Семь лет беспокойства. Что-то точно было не так.

Что еще мне оставалось думать, когда на следующий день он уехал в Дублин? Мужчины изменяют. Это факт. Мой отец изменял матери. Тесса не просто так появилась в его жизни. Мать пустила кота погулять, так сказать. Та же история с отцом Дэвида. Эдвард Картер изменял с одной, с другой и, вероятно, с третьей.