Теперь я твоя мама

Он замялся. Выражение его лица стало смущенным.

– Джой ходит к тебе на прием? – спросила она.

– У нее были определенные проблемы с привыканием к смерти ма… Сюзанны. Но я не могу говорить о ней в этом контексте, Карла.

– Смерти?

– Сюзанна Доулинг умерла больше года назад от сильного кровотечения.

– Понятно.

Она не могла думать ни о чем, кроме этой фотографии. О мертвой женщине она подумает позже. Сейчас все, чего ей хотелось, так это разглядывать черты девочки, вперить жадный взгляд в ее стройное тело и сияющие лучистые глаза, устремленные на молодого человека, который был запечатлен на фото вместе с ней. Дилан сказал, что это ее сводный брат. У них был общий отец. По крайней мере, они так считали.

– Кто этот человек, который считает себя ее отцом?

– Он мой друг. – Дилан откинулся на спинку стула и закрыл глаза, переживая из-за того, что вынужден пойти на столь ужасное предательство. – Его зовут Дэвид. Он был за рубежом, когда родилась Джой. Он вернулся домой два дня спустя.

– Но он должен был быть с ней во время беременности. Он должен был знать, что она водит всех за нос…

Она вспомнила Роберта, прижимавшегося ухом к ее животу и легко похлопывавшего по нему ночью, движения Исобель в ее чреве. В любой семье это обычное дело.

– Я не знаю… Я не знаю… Господи, что я делаю?!

Он сжал кулаки и прижал их к губам.

Она понимала его страх. Он запустил механизм, который был уже не в силах остановить. Дэвид Доулинг был геологом. Большинство контрактов, которые он подписывал, предполагали работу за рубежом, а это означало, что Джой Доулинг росла практически без отца.

– Где я могу ее найти? – спросила она.

– В графстве Клэр, – ответил Дилан.

Карла больше не пыталась сдержать слезы. Ей было все равно, что кто-то увидит, как она плачет у него на плече. Когда она пришла в себя, то прижала фотографию к губам, слушая, как он рассказывает о похищенном ребенке, которого она когда-то носила под сердцем.

Глава пятьдесят девятая

Джой

На душе у нее кошки скребутся. Только так Джой могла описать это ощущение. Дилан, вероятно, назвал бы его «запоздалое горе». Он считает, что ее решение сопровождать отца в Аризону не дало ей загрустить так, как если бы она осталась дома. Конечно же, он прав. Уехав в Аризону, она просто убежала, и Дилан больше не может ей помочь. Она покинула его лигу. Кажется, что ему сложнее иметь дело с горем, чем с наркотиками, алкоголем, нервными расстройствами и насилием. Он посоветовал ей обратиться к другому психологу, у которого есть опыт работы с такими случаями. Она все время собирается договориться о том, чтобы сходить к нему на прием, но ей не хочется говорить о матери с посторонним человеком. В тот раз в офисе Дилана она в последний раз упоминала ее имя.