|
В конце концов мы заключили сделку: я разрешаю тебе найти нам дом за Гудзоном; ты отпускаешь меня в Африку. Для меня сделка была довольно несправедливой, но отчаявшиеся люди часто выбирают кратковременное облегчение в обмен на отдаленные потери. Я продала свое право первородства за миску супа. Я не хочу сказать, что сожалею о том африканском путешествии, но время для него было выбрано неудачно. Материнство низвело меня до того, что мы обычно считаем низшими материями: еда и выведение из организма экскрементов. К этому в конечном счете и сводится Африка. Вероятно, к этому в конечном счете сводится любая страна, но я всегда высоко ценила попытки замаскировать сей факт и предпочла бы отправиться в более цивилизованные страны, туда, где в ванных комнатах лежит ароматное мыло, а к главным блюдам подают гарнир хотя бы из цикория. Брайан рекомендовал детей как отличный антидот для пресыщенности; он сказал, что начинаешь переоценивать мир, глядя на него их полными благоговения глазами, и все, от чего ты когда-то уставал, вдруг кажется новым и полным жизни. Ну, эта панацея казалась замечательной, лучше, чем подтяжка или «валиум». Однако должна с сожалением отметить, что всякий раз, как я пыталась посмотреть на мир глазами Кевина, он казался необычайно скучным; он был похож на Африку, где люди бесцельно двигаются, попрошайничают, сидят на корточках и ложатся умирать. Посреди всей этой нищеты и убожества я никак не могла найти фирму, проводящую сафари в рамках бюджетного путешествия; большинство требовало сотни долларов в день. Точно так же и жилье не удовлетворяло моим требованиям: оно было либо роскошным и дорогим, либо грязным и слишком дешевым. Бесчисленные итальянские и индийские рестораны, вполне приемлемые по ценам, были именно итальянскими и индийскими, а в африканских закусочных подавали главным образом неприправленную козлятину. Транспорт был в ужасающем состоянии. Поезда еле двигались, самолеты, казалось, развалятся прямо в воздухе, пилоты только-только выпорхнули из местной летной школы, автомобилями управляли камикадзе, а в автобусы гогочущих пассажиров с курами набивалось в три раза больше положенного. Я понимаю, что кажусь придирчивой. Я бывала на этом континенте в далекой молодости и тогда была очарована. Африка казалась действительно другим миром. Однако за прошедшее время фауна резко сократилась, а численность населения заметно увеличилась, как и нищета. На этот раз, оценивая территорию профессионально, я решительно отметала целые страны. В Уганде еще недавно кормили крокодилов трупами противников Амина и Оботе; Либерией правил кровожадный идиот Самюэль Доу; в Бурундии даже в то время племена хуту и тутси рубили друг друга на куски. Заиром правил Мобуту Сезе Секо; Менгисту грабил Эфиопию, а партизаны РЕНАМО безудержно убивали в Мозамбике. Включение Южной Африки навлекло бы на все мои путеводители бойкот в США. Что касается оставшихся крох, то ты, вероятно, обвинил бы меня в нежелании воспитывать, но я не хотела брать на себя ответственность за жизни юных, неопытных западных туристов, блуждающих в этих опасных местах с единственным оружием — путеводителем «На одном крыле». Если бы мне пришлось прочитать об ограблении в кенийском национальном парке Тсаво, при котором три человека погибли за две тысячи шиллингов, фотоаппарат и путеводитель, я почувствовала бы, что это моя вина. Как впоследствии проиллюстрирует Кевин, я притягиваю ответственность, реальную или воображаемую. — 91 —
|