Цена нелюбви

Как ни стараюсь, не могу понять, что мы пытались доказать. Ты, вероятно, считал, что твоя жена – настоящая героиня. Я, вероятно, была втянута в битву за естественные роды. Даже скромная жена Брайна Луиза заявила, что, рожая Кайли, сумела выдержать двадцать шесть часов родовых мук всего лишь с «чаем из листьев малины» в качестве обезболивающего – бесценным фамильным средством, кое она применяла в трех разных ситуациях. Именно подобные дуэли повышаю престиж курса естественного деторождения, который я прошла в Новой школе, хотя держу пари: многие из тех слушательниц, что говорили «Я хочу знать, как это чувствуется», сломались и молили об эпидурале при первой же схватке.

Но не я. Я не была смелой, но я была упрямой и гордой. Чистое упрямство гораздо прочнее смелости, хотя и не так красиво.

Итак, когда впервые мои внутренности скрутило, как отжимаемую мокрую простыню, глаза выпучились, а веки изумленно взлетели, я сжала губы. Я потрясла тебя своим спокойствием, как и хотела. Мы снова обедали в «Бич-Хаус», и я решила не доедать Чили. Демонстрируя хладнокровие, ты дожевал кусок маисового хлеба и только потом отправился в туалетную комнату за бумажными полотенцами. У меня отошли воды, галлоны воды, или так показалось, и я замочила скамью. Ты оплатил счет и даже не забыл оставить чаевые, прежде чем повел меня за руку домой, посматривая на часы. Мы не собирались позориться появлением в больнице Бет-Израэль за несколько часов до того, как у меня начнет расширяться шейка матки.

Позже, когда ты вез меня по Кэнал-стрит в своем голубом пикапе, ты бормотал, что все будет хорошо, хотя никак не мог этого знать. Приемное отделение поразило меня своей банальностью: медсестра зевала, усиливая мою решимость стать образцовой пациенткой. Я удивила доктора Райнстайн своей угрюмой практичностью. Я знала, что роды — процесс естественный, и не собиралась поднимать шум. Поэтому, когда новая схватка согнула меня пополам, как неожиданный удар в живот, я просто тихо охнула...

Смешной и совершенно бесполезный поступок. У меня не было причин пытаться удивить доктора Райнстайн; она мне не очень-то и понравилась. Если я намеревалась внушить тебе гордость за меня, ты и так в результате получал сына, достаточная награда за то, чтобы потерпеть немного визга и грубости. Возможно, тебе было бы даже полезно осознать, что твоя жена — обычная смертная, обожающая комфорт и ненавидящая страдания, и ты бы разумно рассудил в пользу анестезии. Но вместо этого, лежа на каталке в коридоре, я отпускала глупые шуточки и держала тебя за руку. Потом ты сказал, что я чуть ее не сломала.