|
Ханс Пекарь прижал палец к губам и прошептал: "А это, Альберт, карты, из которых Фроде раскладывал свой пасьянс". "Кто он, Фроде?" "Кто? Эту историю я расскажу тебе в другой раз. А сейчас давай возьмём бутылку и спустимся вниз". Неся бутылку в одной руке, старик пошёл к люку. Он был похож на ниссе[16] с амбарным фонарём в руке. Разница была только в том, что от него не зависело, светит ли его фонарь красным светом, зелёным, жёлтым или синим. Его фонарь рассыпал по всему чердаку небольшие цветные пятна, похожие на огоньки сотни пляшущих фонариков. Когда мы снова вернулись в комнату, Ханс Пекарь поставил бутылку на столик возле очага. Экзотические предметы, находившиеся в комнате, окрасились цветом, исходившим от содержимого бутылки. Фигурка Будды стала зелёной, старый револьвер — синим, бумеранг — красным, как кровь. "Это и есть пурпурный лимонад?" — спросил я опять. "Да, последние капли. И я рад, что он кончается, Альберт, потому что этот напиток прекрасен до умопомрачения, и это опасно, он может принести большую беду, если им станут торговать". Ханс Пекарь встал и принёс маленький стаканчик, потом налил в него каплю лимонада. Она блестела на дне, как снежные кристаллы. "Столько достаточно", — сказал он. "Так мало?" — удивился я. Старик покачал головой: "Достаточно для пробы. Вкус одной капли пурпурного лимонада сохраняется во рту много часов". "Тогда, может, я выпью каплю сейчас и каплю завтра утром?" — предложил я. Ханс Пекарь грустно покачал головой: "Нет-нет. Одну каплю сейчас и больше никогда. Тебе эта капля покажется такой прекрасной, что захочется выпить всё без остатка. Поэтому, как только ты уйдёшь, мне придётся снова запереть бутылку на чердаке. Когда я расскажу тебе о картах Фроде и его пасьянсе, ты будешь рад, что я не дал тебе выпить весь лимонад до дна". "А ты сам его пробовал?" "Да, один раз, больше пятидесяти лет назад". Ханс Пекарь встал со стула, стоявшего возле очага, взял бутылку с расплавленным алмазом и унёс её в свою спальню. Вернувшись, он положил руку мне на плечо и сказал: "А теперь отведай его. Это самый важный момент в твоей жизни, сынок. Ты навсегда запомнишь этот вкус, но эта минута больше никогда не повторится". Я поднял стаканчик и выпил сверкающий на его дне напиток. С первой же капли, коснувшейся моего языка, меня захлестнула волна наслаждения. Сперва я испытал все замечательные вкусы, которые узнал за свою короткую жизнь, потом на меня нахлынули тысячи других, не знакомых мне доныне. Ханс Пекарь не ошибся — сначала я ощутил вкус кончиком языка. Потом вкус клубники, малины, яблок и банана ощутили мои руки и ноги. Кончик мизинца наслаждался вкусом мёда, пальцы на ногах — вкусом маринованной груши, спина — вкусом гоголя-моголя. Всем телом я вдыхал запах мамы. Я уже забыл этот запах, но как же мне его не хватало все эти годы после её смерти! — 30 —
|