|
– Так. И что? – Я просто не смог… Он опускает глаза, знает, что его ждет взбучка. Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Я готов его ударить. – Ты ничего не получил. Черт подери, это была проститутка, и мы заплатили. Не надо было ее ни очаровывать, ни… – Она просто была очень… – Какой? – Холодной. Очень такой… ну… брюки положи там. Вымой свой… – А чего ты ждал? Горячий какао? Она шлюха, Иван. Платишь за секс, получаешь секс. Так? – Я просто думал… – И хороший секс! Охеренный, фантастический секс за такие деньги! Черт! Иван сидит, уставившись на свои новые старые ботинки. От ходьбы по гравию у Озер они запылились, он протирает их рукой. Говорит очень тихо, глядя на ботинки: – Мне правда так жаль. Правда. – Да. – Может, если ты сейчас туда пойдешь… – Это тебе не подарочная карта на оргазм, твою мать! Я затаптываю сигарету, встаю. Иван поднимает глаза; – Ты можешь пива купить, и мы могли бы… – Я пока что ничего не могу, Иван. Я очень расстроен, понятно? Я писец как… Встаю и ухожу. Хватит с меня. Хватит с меня его гребаного идиотизма. Все, хватит. Пойду выпью пива. Пойду домой, к Софии. Трахну ее сзади, буду представлять себе Синди. Выпью много пива. Я уже прошел кусок Нёреброгаде, когда увидел, что он так и топает за мной. Шагает, ссутулился весь. Шел за мной всю дорогу. Мама, можно я его оставлю? Нет, милый, он наверняка очень заразный. Жду, пока догонит. – Да, Иван, так просто тебя не трахнешь. – Она просто была такая… – Холодная, да, я не хочу об этом говорить. Ночью Иван спит, а я снова пытаюсь позвонить из телефона-автомата на улице. Жду целых семь гудков, вешаю трубку. 38На Нёреброгаде стемнело. У шаверма-бара околачивается группа молодежи, один в кресле-каталке. Загипсованная нога вытянута вперед. Товарищ дает ему прикурить, другой приносит завернутую в фольгу шаверму. И только тогда я узнаю Кемаля. Из-под капюшона торчит подголовник. Все еще сомневаюсь. Подхожу к нему, он разворачивает пакет с едой. Завидев меня, улыбается: – Эй, как жизнь у моего брата-датчанина? – Что за дела, что случилось? – Маленькая авария. – Я вижу. – Покатаешь меня – расскажу. Он кричит что-то по-арабски товарищу в магазине. Я аккуратно качу кресло по улице, стараясь избежать тряски. Он лопает шаверму. – Сколько их было? – Человек шесть-семь. Ты знаешь, перед тобой я выделываться не буду. – Да я знаю, что тебя так просто не возьмешь. Это полиция была? — 66 —
|